Память огня

— Ты не должен думать, что умрешь, — сказала Кадсуане, — Даже если это почти неизбежно, ты не должен принимать это, как совершенно неизбежное.

— Илэйн сказала почти то же самое.

— Значит, она изрекла мудрость, по крайней мере, один раз в ее жизни. В среднем лучше, чем я от нее ожидала.

Ранд не стал возмущаться по поводу данного комментария, и Кадсуане позволила себе легкую улыбку. Она была довольна тому, как он теперь себя контролирует. Именно поэтому она его испытывала. Эти тесты никогда не кончатся?

«Нет, — подумал он. — Не до последнего. Того, что будет самым главным испытанием».

Кадсуане остановилась, заставляя его также остановиться.

— У тебя также есть дар для меня?

— Я даю их тем, о ком забочусь.

В самом деле, это заставило её улыбнуться сильнее.

— Наше отношения не всегда было гладкими, Ранд ал'Тор.

— Это один из способов сказать это.

— Однако, — продолжила она, глядя на него, — Я хочу чтобы ты знал, что я довольна. Ты оказался хорош.

— Значит, у меня есть твоё разрешение на спасение мира?

— Да, — она посмотрела вверх, туда, где кипели чёрные облака. Они начали разделяться при его появлении, так как он не скрывал себя или не удерживал их от этого.

— Да, — повторила Кадсуане, — Я разрешаю тебе. До тех пор, если ты сделаешь это быстро. Тень растёт.

Как будто в согласии с ее словам, земля задрожала. Она делала, это все больше и больше в последнее время. Весь лагерь дрожал, и люди падали.

— Там будут Отрёкшиеся, — сказал Ранд. — Как только я войду. Кто-то должен противостоять им. Я намереваюсь просить Авиенду возглавить сопротивление против них. Она могла бы использовать твою помощь.

Кадсуане кивнула.

— Я сделаю свою часть.

— Возьмите Аливию, — сказал Ранд. — Она сильна, но я беспокоюсь о её нахождении с другими. Она не понимает ограничений, так как должна бы. — Кадсуане снова кивнула, а по её взгляду, ему было бы интересно узнать, не планировала ли она в точности тоже самое.

— А Чёрная Башня?

Ранд стиснул зубы. Черная Башня была ловушкой. Он знал, что это была ловушка. Таим хотел заманить Ранда в то место, где он не смог убежать через врата.

— Я послал Перрина, чтобы помочь.

— А теперь ты решил направиться туда сам?

— Я должен помочь им. Так или иначе. Я позволил Таиму собрать их. И не могу просто оставить их ему…

— Ты все еще не уверен, — неудовлетворенно сказала Кадсуане. — Ты рискуешь собой, ты рискуешь нами всеми, делая шаг в ловушку.

— Я…

— Они свободны. — Кадсуане развернулась чтобы уйти. — Таим и его люди были изгнаны из Чёрной Башни.

— Что? — потребовал Ранд, беря её за руку.

— Твои люди сами освободили себя, — сказала Кадсуане. — Впрочем, как мне сказали, они пострадали делая это. Мало кто знает это. Королева Илейн не сможет использовать их в битве некоторое время. Я не знаю подробностей.

— Они освободились сами? — сказал Ранд.

— Да.

Они сделали это. Или Перрин сделал.

Ранд ликовал, но волна вины захлестнула его. Сколько было потеряно? Мог ли он спасти их если бы ушел? Он знал о их затруднительном положении на протяжении многих дней, и все же он оставил их, подчиняясь настойчивым доводам Морейн, что это была ловушка, он не мог позволить себе этого.

И теперь они избежали её.

— Я желала бы быть способной вытянуть ответ из тебя, — сказала Кадсуане, — о том, что ты собираешься сделать. — Она вздохнула и покачала головой. — У тебя есть недостатки, но тебе придется это сделать.

Она оставила его.

— Дип был отличным человеком, — сказал Антаил. — Он пережил падение Марадона. Он был на стене, когда она взорвалась, но он выжил и продолжил бороться. Повелители Ужаса добрались до него в конце концов, взрывая почву под ним, завершая свою задачу. Дип прожил последние моменты своей жизни бросая в них плетения. Он умер достойно.

Солдаты Малкири подняли кубки к Антаилу, воздавая почести падшим. Лан поднял свой кубок, хотя он стоял отдельно от расположившихся кольцом вокруг костра людей. Он желал бы, чтобы Дип подчинился приказу. Качая головой, он выпил свое вино. Несмотря на то, что была уже ночь, люди Лана были готовы к неожиданной атаке.

Лан повертел свой кубок меж двух пальцев, снова думая о Дипе. Он понял, что не может разозлиться на него. Дип хотел убить одного из самых опасных направляющих Тени. Лан не мог сказать, что он сам упустил бы такую возможность, если бы ему дали шанс.

Мужчины продолжили поднимать тосты за павших. Это уже стало ежевечерней традицией и распространилось по всем лагерям Порубежников. Лан нашел ободряющим то, что люди начали относиться к Антаилу и Наришме как к товарищам. Ашаманы до этого сторонились всех, но смерть Дипа объединила их и простых солдат. Теперь они все были в одной лодке. Мужчины увидели Антаила глубоко опечаленным и пригласили его сказать тост.