Память огня

Отправив в руины очередную группу выживших, Галад перевел Сидаму на медленный шаг, слыша тяжелое дыхание лошади. Поле позади превратилось в проклятое месиво из крови и грязи. Коутон был прав, оставив Чад здесь. Вероятно, Галад его недооценивал.

— Сколько мы уже сражаемся, ты можешь сказать? — спросил Голевер, скакавший сбоку. Его накидка Детей Света была разорвана, оголив кольчугу. Часть колец на левом боку была рассечена троллочьим мечом. Он держался, но следы крови давали понять, что многие из этих колец прошли сквозь нижнюю стеганую рубаху и вонзились в бок. Но не похоже, что он истекал кровью, так что Галад ничего не сказал.

— Сейчас уже полдень, — предположил Галад, хотя за облаками не было видно солнца. Он был вполне уверен, что сражаются они уже четыре или пять часов.

— Думаешь, ночью они остановятся? — спросил Голевер.

— Сомневаюсь, — ответил Галад. — Если битва вообще продлится так долго.

Голевер посмотрел на него с тревогой:

— Ты думаешь…

— Я не могу разобраться в происходящем. Коутон направил сюда столько войск, и убрал всех от Высот, насколько я могу судить. Я не знаю, зачем. И вода в реке… тебе не кажется, что ее течение становится порывистым? Выше по течению дела, должно быть, идут плохо, — он покачал головой. — Вероятно, если бы я мог увидеть большую часть поля битвы, я мог бы понять план Коутона.

Он был солдатом. Солдату не нужно полностью понимать планы боя, чтобы следовать приказам. Однако, обычно Галад, по крайней мере, мог разобраться в стратегии той стороны, на которой сражался, по полученным командам.

— Мог бы ты хотя бы представить себе битву такого масштаба? — спросил Голевер, повернув голову. Пехота Арганды ударила по троллокам на реке. Все больше и больше отродий Тени переправлялись — Галад с тревогой понял, что течение реки полностью остановилось.

Отродья Тени получили поддержку за последний час. Бой должен был быть жесткоим, но, по крайней мере, у них было численное превосходство даже теперь, после того, столько троллоков было убито. Коутон знал, что река остановится. Вот почему он отправил сюда столько войск — чтобы остановить этот натиск.

«Свет, — подумал Галад. — Сейчас я вижу Игру Домов прямо на поле битвы». Да, он определенно недооценивал Коутона.

Грузило с красной лентой неожиданно упало шагах в двадцати, ударив в голову дохлого троллока. Высоко вверху закричал ракен, продолжая свой полет. Галад направил Сидаму вперед, и Голевер спешился, чтобы вручить ему послание. Врата были полезны, зато гонцы на ракенах могли обозревать все поле боя и высматривать знамена каждого отдельного командира, чтобы доставить ему приказы.

Голевер передал ему бумагу, и Галад достал список шифров, который держал в кожаном кармашке в сапоге. Шифр был прост — список чисел со словами сбоку. Если в приказах нужное слово не сочетается с нужным числом, к ним следует отнестись с подозрением.

«Дамодред, — гласил приказ. — Бери с собой десяток лучших людей из твоей двадцать второй группы, и двигайся с ними к Гавальскому Броду. Остановись, когда увидишь знамена Илэйн и жди там нового приказа.

P.S. Если вдруг встретишь троллоков с палицами, думаю, ты можешь позволить Голеверу сразиться с ними, насколько я знаю, у тебя проблемы с этими типами.

Мэт.»

Галад со вздохом показал письмо Голеверу. Шифр подтверждал его подлинность — «двадцать два» сочеталось с «палицей».

— Чего он от нас хочет? — спросил Голевер.

— Хотел бы я знать, — сказал Галад. Он правда хотел.

— Я соберу людей, — сказал Голевер. — Полагаю, вам нужны Харнеш, Мэллоун, Брокель… — он перечислил всех.

Галад кивнул.

— Хороший выбор. Что ж, не могу сказать, что приказ мне не нравится. Моя сестра, судя по всему, тоже вышла сражаться. Я присмотрю за ней, — кроме того, он надеялся увидеть другую часть поля боя. Возможно, это поможет ему понять, что затевает Коутон.

— Как прикажете, Лорд Капитан-Командор, — сказал Голевер.

* * *

Темный атаковал.

Это была попытка разорвать Ранда, постепенно разрушая его. Темный стремился захватить каждую частицу сущности Ранда, а затем уничтожить ее.

Ранд не мог ни вздохнуть, ни закричать. Нападение осуществлялось не на тело, ведь в этом месте его не было, было лишь воспоминание о нем.

Ранд удерживал себя. С трудом. Перед лицом этой ужасающей атаки любая идея о победе над Темным, или об уничтожении его, пропадала. Ранд не мог победить. Он мог только не сдаваться.

Это ощущение нельзя было описать. Как будто Темный рвал его на куски, и в то же время пытался уничтожить его полностью, нанося удары со всех сторон одновременно.

Ранд упал на колени. Это была его проекция, но чувства казались настоящими.

Прошла вечность.