Память рода

— Наверняка, — не стал спорить Кабул. — Но со временем возраст стирается, забываются свои поступки, приведшие к этому печальному событию, а обида остается.

— Бесконечны две вещи — Вселенная и человеческая глупость, — сумничал я.

— Причем здесь глупость? — лениво удивился Кабул.

— Только глупый человек будет тащить за собой обиды, — выкрутился я.

— В тебе дремлет мудрость Пустыни, — подумав, изрёк Кабул. — духи говорят, что с тобой можно иметь дело.

— Толстой сказал то же самое про вас, — осторожно протянул я.

— Ты хочешь что-то купить или продать?

— Для начала продать, а потом, быть может и купить.

— Лучше бы наоборот, — флегматично заметил Кабул, смотря куда-то вдаль. — И что бы ты хотел продать?

— Что насчет Наплечной ракетной установки или Стальных пневмо-усилителей ног?

— Возьму, — Кабул лениво перевёл на меня взгляд, но на эмоциональном плане я прекрасно считал всплеск любопытства. — Нашел место битвы Черепах?

— Что-то типа того, — осторожно согласился я, прикидывая, стоит ли мне опасаться слежки. — Но ребята из гильдии, которые хотели проследить за мной… потерялись в пустыне.

— Даже так? — Кабул остановил на мне свой немигающий взгляд.

— Пустыня — опасное место, — я развел руки в стороны, показывая степень своего сожаления.

— Опасное, — подтвердил Кабул. — Если принесешь рунный двуручник, возьму по двойной цене.

— На рунный двуручник уже есть покупатель, — я показал глазами наверх. — Тут без вариантов.

— Жаль, — протянул торговец, а в его эмоциях я прочитал огорчение вперемешку с жадностью — я бы дал тройную цену.

— Я подумаю, что можно сделать для такого уважаемого человека, как вы.

— Подумай, — попросил Кабул. — Хорошо подумай. Достанешь мне двуручник, я достану тебе любой товар.

— Даже зелье Укрепления тела? — я сделал вид, что не поверил.

— Легко, — подтвердил торговец. — Любые специи, зелья, артефакты и свитки. Всё, что пожелаешь.

— УГи? — мой взгляд упал на стоящий у стены корпус боевого голема.

— Зачем тебе? — удивился торговец. — Вам и так шесть штук привезли.

Мне бы следовало удивиться его поразительной осведомленности, но я лишь усмехнулся.

— Ну так что насчет УГов?

— Можно, — поморщился Кабул. — Но это будет очень дорого.

На самом деле УГи мне не были нужны. Решил проверить границы возможностей торговца, да и стало интересно — корпус УГа стоит для красоты или нет.

Вообще, у Кабула в лавке было колоритно.

Во-первых, прямо на песке были постелены ковры, а на них не просто валялся всякий хлам, но стояли аккуратные столики.

За столиками находились книжные шкафы с книгами и свитками, какие-то статуи, корпус от УГ-пять и даже рояль.

Может быть местные называли этот музыкальный инструмент по-другому. Но на мой неискушённый взгляд это был он.

Причем расположился он между двух мраморных статуй.

Слева стояла полуобнаженная девушка, которая, казалось, держит что-то на вытянутой вперёд руке.

Не знаю почему, но я сразу же подумал, что она Магиня, а в руке у нее бьется какая-нибудь шаровая молния или фаербол.

Справа стоял парень с взъерошенными волосам и сдвинутых на лоб смешных очках.

Неизвестный скульптор искусно изобразил комбинезон и торчащий из кармана гаечный ключ.

Передо мной, вне всякого сомнения, находился Инженер.

По бокам стояли пустые латанные доспехи и миниатюрный мраморный пьедестал, на котором красовалась золотая арфа.

В общем, Кабул явно уважал искусство.

— Красивые статуи, — протянул я, возвращаясь взглядом к мраморным фигурам. — Будто живые.

— Не продаются, — равнодушно отозвался Кабул.

— Искусство бесценно? — понимающе кивнул я.

— Именно, — подтвердил торговец и в его глазах впервые за все время блеснул интерес. — Разбираешься?

— Там, откуда я родом, есть огромные музеи, в которых хранятся такие вот статуи разной сохранности.

Я вспомнил Пушкинский и Государственный музей, в которых мне довелось побывать. Следом в памяти всплыл Эрмитаж с Третьяковкой.

— От них пахнет историей, пахнет стариной, пахнет… красотой. Сердце наполняется умиротворением и воодушевлением. Всегда преклонялся перед мастерами, которые из куска камня могут сотворить такое.

Я кивнул на статуи Инженера и Мага и, чувствуя, что Кабул всерьез заинтересовался, продолжил.

— А ещё картины. О, уважаемый Кабул, думаю, вы бы оценили те картины…

Картинами, судя по изменившимся эмоциям, торговец не очень-то и интересовался, поэтому я тут же переключился на музыкальные инструменты.

— А игра оркестра — это что-то с чем-то. Рояль, скрипка, арфа, виолончель и ещё десятки других музыкальных инструментов!

От Кабула повеяло такой завистью и сожалением, что мне сделалось не по себе. Я бы не в жизнь не подумал, что под маской флегматичного контрабандиста скрывается меломан.

— Ты слышал это своими ушами?

— Да, но в моем мире эта музыка считается не очень интересной и даже… скучной.

— Глупцы! — недовольно бросил Кабул. — Не ведают от чего отказываются!

Мда, видел бы он Инсту с Тик-Током… Не-ет, этот мир ещё явно не готов к культурной революции.

— А ты умеешь? — Кабул с тщательно скрываемой надеждой кивнул на стоящий рояль.