Память, Скорбь и Тёрн

Часовые дважды ударили по щитам пиками, возвестив, таким образом, о появлении Гвитина — менее знатные, такие, как граф Эолер, получали один удар, сам король три, а Мегвин ни одного. Ллут поднял глаза, поставил миску на край стола, вытер рукавом седые усы и улыбнулся. Инавен бросила на Мегвин огорченный взгляд, как всякая женщина желая встретить понимание у себе подобной. Этот взгляд до крайности возмутил дочь Ллута. На самом деле она так и не привыкла к Фиатне, матери Гвитина, занявшей место ее собственной (мать Мегвин умерла, когда девочке было четыре года), но она, по крайней мере, была одного возраста с Ллутом и не простая девушка, как Инавен! И все-таки у этой молодой золотоволосой женщины было доброе сердце, хотя, пожалуй, она была не слишком-то сообразительна. В любом случае не ее вина, что она стала третьей женой.

— Гвитин! — Ллут приподнялся с места, смахивая крошки со своего желтого одеяния. — Нам повезло, что сегодня, наконец, солнечно! — Король махнул рукой в сторону окна, довольный, как ребенок, выучивший новый фокус. — Вот уж чего нам давно не хватало, верно? Может быть, погода поможет нам выставить наших добрых эркинландских гостей, — он состроил гримасу, и его подвижное, умное лицо приняло одурманенное выражение, брови взлетели над широким крючковатым носом, сломанным в детстве. — Потому что неплохо было бы привести их в более приемлемое состояние. Как ты думаешь?

— Нет, я так не думаю, отец, — сказал Гвитин, подходя ближе. — И я надеюсь, что ответ, который они получат сегодня, смог бы поставить их на место и в более непогожий день. — Принц подвинул стул и уселся у ног короля, обратив в бегство перепуганного арфиста. — Один из приспешников Гутвульфа прошлым вечером затеял драку со старым Краобаном. Я с большим трудом удержал Краобана от того, чтобы всадить стрелу в спину негодяю.

Озабоченное выражение скользнуло по лицу Ллута и тут же исчезло, скрывшись под маской улыбки, которую Мегвин так хорошо знала.

Ах, отец, подумала она. Даже тебе не просто прислушиваться к музыке, когда лай этих тварей глушит ее по всему Эрнистиру.

Мегвин тихо подошла и села на возвышение у стула Гвитина.

— Что ж, — король грустно улыбнулся. — Бесспорно, королю Элиасу следовало бы тщательнее выбирать дипломатов, но ведь через час они покинут Тайг, и здесь снова водворятся мир и покой. — Ллут щелкнул пальцами, и мальчик-паж подскочил к нему, чтобы унести миску из-под каши. Инавен недовольно наблюдала за этим.

— Ну вот, — сказала она укоризненно. — Ты опять не доел! Ну что мне делать с вашим отцом? — добавила она, на сей раз обращаясь к Мегвин, как будто она тоже принимала участие в бесконечной войне за то, чтобы заставить короля доедать свою порцию.

Мегвин, до сих пор не понявшая, как ей вести себя с мачехой, которая на год младше ее самой, поспешила нарушить молчание.

— Игонвай пала, отец. Наша лучшая свинья и уже десятая за этот месяц. А от десятка других остались кожа да кости.

Король поморщился.

— Эта проклятая погода! Если бы Элиас мог удержать в небе это весеннее солнце, я отдал бы ему любой налог, которого он попросит. — Он потянулся, чтобы погладить Мегвин по руке, но она была слишком далеко. — Все, что мы можем, это навалить побольше камыша в свинарник, чтобы хоть немного утеплить его, а в остальном на все воля Бриниоха и Мирчи.

Снова раздался металлический звон пики о щит, и в дверях, нервно сжимая руки, появился молодой придворный.

— Ваше величество! — произнес он. — Граф Утаньята просит аудиенции.

Ллут улыбнулся.

— Наши гости решили попрощаться, прежде чем они оседлают коней? Конечно! Пожалуйста, просите графа Гутвульфа сюда.

Но их гость в сопровождении нескольких людей в доспехах, но без оружия, уже направлялся к трону. В пяти шагах от возвышения Гутвульф медленно преклонил колено.

— Ваше величество… а, и принц тоже. Я счастлив, — в тоне его слов не было и намека на издевательство, но глаза горели насмешливым огнем. — И принцесса Мегвин, — улыбка, — Роза Эрнисадарка.

Мегвин справилась с мгновенно хватившей ее яростью.

— Сир, была только одна Роза Эрнисадарка, — заметила она, — и поскольку это была мать вашего короля Элиаса, мне странно, что это ускользнуло от вашего внимания.

Гутвульф мрачно кивнул:

— Конечно, леди, я ведь только хотел сделать комплимент. Но мне послышалось, что вы назвали Элиаса моим королем. Разве он и не ваш король тоже? Разве не под его Верховной опекой вы находитесь?

Гвитин повернулся на стуле, чтобы видеть реакцию отца; его ножны царапнули деревянный пол.

— Конечно, конечно, — Ллут помахал рукой. Движение было медленным, как будто он находился глубоко под водой. — Мы уже говорили об этом, и я не вижу необходимости начинать все сначала. Я признаю долг моего дома королю Джону. Мы всегда почитали его, в мире и в войне.

— Да, — граф Утаньята встал, отряхивая штаны. — Так как же насчет долга вашего дома королю Элиасу? Он и так проявил огромную терпимость…

Инавен встала, и платье, которое она вышивала, соскользнуло на пол.