Память, Скорбь и Тёрн

— Я тоже благодарен за честь, принц Джошуа, — сказал Ярнауга, вставая. — Но не думаю, что мне следует идти. Здесь, в Наглимунде, я принесу больше пользы. Ноги у меня старые, но глаза все еще остры. Я помогу Стренгьярду в архивах, ибо много еще вопросов, требующих ответа, много еще неясного в истории Короля Бурь и меча Миннеяра. Кроме того, могут возникнуть и другие обстоятельства, при которых вам понадобятся моя помощь.

— Ваше высочество, — вступил Бинабик, — если в остаточности есть незаполненное место, могу ли я иметь ваше разрешение брать с собой юного Саймона? Моргенс просил в последнем послании, чтобы за мальчиком присматривал мой наставник. С его смертью это становилось моей обязанностью, и я не имею желания от нее уклоняться.

Джошуа был настроен скептически:

— Ты думаешь присматривать за ним, взяв в опаснейшую экспедицию в не нанесенные на карты северные горы?

Бинабик поднял брови:

— Большими людьми ненанесенные, это возможно. Но это общий двор моего народа, кануков. Кроме того, я не питаю уверенности, что более безопасно оставить его в замке, готовом к воеванию с Верховным королем.

Принц поднес ладонь ко лбу, как к источнику невыносимой боли.

— Наверное, ты прав. Если бы наши слабые надежды оказались тщетными, не нашлось бы безопасного места для тех, кто сражался на стороне лорда Наглимунда. Если мальчик согласится, можешь взять его. — Принц опустил руку и похлопал Бинабика по плечу. — Что ж, хорошо, маленький человек — маленький, но отважный. Возвращайся к своим книгам, а завтра с утра я пришлю тебе трех добрых эркинландеров и Слудига, человека Изгримнура.

— Приношу все благодарности, ваше высочество, — серьезно кивнул Бинабик. — Но я думаю, что очень лучше будет уезжать завтра ночью. Это будет очень маленький отряд, и наша лучшая надежда — это не призывать недоброе внимание.

— Да будет так, — сказал Джошуа, вставая и поднимая руку как бы в благословении. — Кто может знать, совершаем ли мы безумство или встаем на путь к спасению? Вас следовало провожать звуками фанфар и оваций. Но безопасность важнее славы, и отныне «тайна» будет вашим паролем. Знайте, что в мыслях мы с вами.

Изгримнур помедлил, потом наклонился и пожал маленькую руку Бинабика.

— Чертовски странно все это, — сказал он, — но да хранит вас Господь. Если Слудиг поначалу будет сварливым, не сердитесь на него. Он вспыльчив, но сердце у него доброе, а преданность его сильна.

— Спасибо вам, герцог, — ответил тролль. — Мы имеем нужду в благословениях вашего бога. Мы отправливаемся в неизвестность.

— Как и все смертные, — добавил Джошуа. — Рано или поздно.

— Что?! Ты сказал принцу и всем им, что я пойду… куда? — Саймон в ярости сжал кулаки. — Какое ты имел право?!

— Саймон, друг, — спокойно ответил Бинабик. — Ты совершенно не имеешь обязанности никуда идти. Я только спрашивал разрешения Джошуа на твое участвование в этом поиске, и оно было получено. Ты имеешь выбор.

— Проклятое древо! Ну и что мне теперь делать? Если я скажу нет, все будут думать, что я попросту струсил.

— Саймон, — маленький человек успокоительно покачал головой. — Очень пожалуйста, не посылай при мне свежеизученные солдатские проклятия. Мы, кануки, вежливый народ. Не очень хорошо так волноваться о чужих мнениях. В любом случае много смелости понадобится, чтобы оставаться в Наглимунде, когда здесь будет осада.

Саймон с шипением выдохнул облачко морозного воздуха и обхватил руками колени. Он смотрел на мрачное небо, на размытое тусклое пятно солнца, скрытого облаками.

Почему все всегда все решают за меня? Разве я младенец?

Некоторое время он молчал, и лицо его было красным не только от холода, когда Бинабик протянул маленькую руку.

— Друг мой, я полнюсь скорбью, что это не кажется тебе той честью, о которой я думаю, — честь ужасной опасности, но все-таки честь. Я уже объяснялся, какими важными мы считаем эти вот поиски и что судьба Наглимунда и всего Светлого Арда находится в зависимости от них. И еще, что все могут погибать, не имея славы и песен, в белой северной пустыне. — Он торжественно похлопал Саймона по локтю, потом поискал что-то в кармане меховой куртки. — Здесь, — сказал тролль и вложил маленький холодный предмет в ладонь друга.

На мгновение отвлеченный от своих тягостных раздумий, Саймон взглянул. Это было кольцо, тонкий обруч из какого-то золотистого металла. На нем был выгравирован странный рисунок: длинный овал с острым треугольником на одном конце.

— Рыбий знак Ордена Манускрипта, — сказал Бинабик. — Моргенс привязывал это к ноге воробья вместе с запиской, о которой я говаривал раньше. Конец записки разъяснял, что это для тебя.

Саймон поднял кольцо, пытаясь поймать отблеск тусклого солнечного света.

— Я никогда не видел этого у Моргенса, — сказал он, слегка удивленный, что кольцо не вызывает никаких воспоминаний. — Такие были у всех членов Ордена? И как я могу носить его? Я едва могу читать. И пишу не очень-то грамотно.

Бинабик улыбнулся: