Борис Кутенков

Память so True

I

Человеку и саду его

«как ягоде куста на ревности взрослось…»

как ягоде куста на ревности взрослоськак черепной земле на старости взболелосьтак я тебя люблю сквозь двинутую осьсквозь гронасовский лёд и седаковский мелос

в прицеле параной всевидящей чекатвой умный лунатизм но окуляры стрёмане различат тебя сквозь линзу цветникапо запчастям портрет – и вроде всё знакомовот андрогинный фас вот хрупкий лепестоктут – простоты ярлык на образ метаметавот эпатажный жест в отдельности жестоки линза взад-назад под искажённым светомвот коммента нытьё ей чудится за жизньв девической слезе не распознавшей Бога —красавица моя крутись себе крутись

под – изма слепотой и плёнкой филологакоторому вот-вот – ударом по глазамна нелюбви свету докостно пробираяа ты и сам с усам умеешь ты и сами страшно под пыльцой растерянного раяв глазах ещё ожог бензиновый цветнойпароли к ебенямта тяжесть что не сдвинуа ты медаль медаль ты новой сторонойи побелевший ум с орбит как пёс цепной

как верящая мать за безвозвратным сыном

«I…»

I.Музыкой стань, драгоценный твой лёд,слово расплавь, мой порыв неотсюда;в сердце – заслонка от русских тенёт,Райнер Марину светло оттолкнётвсей полнотою сосуда.Станет, не станет нестрашной грозой —речь мезозойна, от прочей закройслух, только к ней продлеваясь лицом.

Близкое небо над Череповцом.II.Слово стоит с молодым поплавком,с белой блесной в кистепёрой губе,рилькевский мертвенный свет ни о ком,верю ему – и не верю себе,в сторону смотришь – на всё, что не я,верю всему, что не я, что не ты:преображённая речь-полынья,честное дно, письмена темноты.

«I…»

Александру Паршенкову