Память Света

Лорд Ранд пришёл к нему и извинился. Лично к Хурину! Что ж, он будет гордиться Хурином. Дракон Возрождённый мог бы свободно обойтись без прощения какого-то ловца воров, но Хурин почувствовал, что в мире всё как будто встало на свои места, и Лорд Ранд стал прежним. Лорд Ранд спасёт их, если они смогут выиграть для него достаточно времени.

Наступление троллоков прекратилось. Он нахмурился. Чудовищам, казалось, не было конца. Они явно не могли быть все перебиты. Он осторожно сделал шаг вперёд и выглянул из-за горы трупов, окидывая взглядом склон.

Нет, они не были разбиты. Море чудовищ по-прежнему казалось почти бескрайним. Он мог видеть их в свете горящих внизу костров. Троллоки перестали лезть по склону, потому что им было необходимо убрать с пути трупы своих сородичей, многие из которых пали от стрел, выпущенных лучниками Тэма. А под ними, у самого русла, ещё большая армия троллоков сражалась с армией Илэйн.

— У нас есть несколько минут передышки, — обратился к солдатам Лан Мандрагоран, оставаясь в седле. Рядом с ним находилась королева Аллиандре, тихо разговаривая со своими людьми. Два монарха неподалёку. Без сомнения, они знают, что делать. От этой мысли Хурину стало легче на душе.

— Они готовятся к решительному штурму, — сказал Лан, — хотят выдавить нас со склона, чтобы можно было сражаться на ровной местности. Отдохните, пока они убирают тела. Благословенны ваши мечи, друзья. Следующая атака будет самой тяжёлой.

Следующая атака будет самой тяжёлой? О, Свет!

За их спинами, на середине плато остатки армии Мэта продолжали наступать на шаранскую армию, пытаясь оттеснить её на юго-запад. Если у Мэта всё получится, то шаранцы отступят вниз по склону и смешаются с армией троллоков, сражающихся с силами Илэйн. Организовав таким образом неразбериху, Мэт получит преимущество. Но пока шаранцы не отступали ни на шаг; в действительности, это они теснили армию Мэта, которая уже начинала уступать.

Хурин лёг прямо там, где стоял; повсюду раздавались стоны, отдалённые крики, звон оружия. Смрад насилия окутывал его зловонным океаном.

Худшее ещё впереди.

Да поможет им Свет.

* * *

Отирая тряпицей руки от крови, Берелейн вошла в пиршественный зал своего дворца. Столы были давно порублены на дрова, чтобы поддерживать огонь в огромных каминах по обоим концам длинной комнаты; там, где раньше стояла мебель, рядами лежали раненые.

Кухонные двери распахнулись, пропуская группу Лудильщиков — часть несла носилки, другие помогали идти хромающим раненым.

«Свет! — подумала Берелейн. — Ещё?»

Дворец был битком набит ранеными.

— Нет, нет! — воскликнула она, выходя вперёд. — Не сюда — в заднюю галерею. Придётся класть их там. Розил! У нас новые раненые.

Успокаивая раненых, Лудильщики свернули к галерее. Сюда направляли только тех, кого можно было спасти. Пришлось объяснять предводителям Туата’ан, какие раны требуют от Исцеляющих слишком больших усилий. Лучше спасти десятерых тяжелораненых, чем потратить те же усилия, пытаясь спасти одного, цеплявшегося за жизнь из последних сил.

И это разъяснение было одним из самых мрачных эпизодов в её жизни.

Лудильщики продолжали идти друг за другом, и Берелейн старательно всматривалась в раненых, не мелькнёт ли белое. Среди них попадались Белоплащники, но того, кого она искала, не было.

«Так много…» — снова подумала она. Переносить раненых Лудильщикам не помогал никто. Почти все обитатели дворца — каждый способный стоять на ногах мужчина и большинство женщин — отправились на поле боя: кто сражаться, а кто — помогать кэймлинским беженцам собирать стрелы.

Прибежала Розил. Её платье было выпачкано в крови, но она не обращала на это внимания. Она тут же занялась ранеными, проверяя, кому из них требовалась неотложная помощь. Как назло в эту минуту снова распахнулись двери кухни, и через них проковыляла группа израненных андорцев и Айил — их с другого участка поля прислала Родня.

Тут началось сущее столпотворение, когда Берелейн отправила всех, кто был в её распоряжении — конюхов, стариков и даже пятилетних детей — помочь устроить новоприбывших. Айильцы попадали сюда только с тяжёлыми ранениями — никто из них не покидал поле боя, пока был способен держать оружие. И это означало, что многим уже нельзя было помочь. Теперь ей надо было выделить для них место, которого у неё не было, и смотреть, как они умирают, захлёбываясь кровью.

— Это безумие! — воскликнула она поднимаясь. Её руки снова были липкими от крови, а чистых тряпок больше не осталось. Свет! — Нам нужно отправить ещё помощь. Ты! — Она указала на айильца с повязкой на глазах, сидевшего откинувшись к стене. Он потерял зрение. — Я обращаюсь к тебе, слепой Айил!

— Меня зовут Ронья.

— Хорошо, Ронья. Мне помогают гай’шайн. Но по моим прикидкам, их должно быть гораздо больше. Где они?

— Ждут, пока окончится битва, чтобы они могли служить победителям.

— Нужно привести их, — сказала она. — Нам нужен каждый, кто способен помочь сражаться.