Память Света

ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ДУМАЮТ, ЧТО ОНИ УГНЕТЕНЫ, КОГДА-НИБУДЬ БУДУТ БОРОТЬСЯ. Я ОТБЕРУ У НИХ НЕ ТОЛЬКО ИХ ВОЛЮ К СОПРОТИВЛЕНИЮ, НО И СОМНЕНИЕ, ЧТО ЧТО-ТО НЕ ТАК.

— Поэтому, ТЫ заберешь у них сострадание? — потребовал Ранд, глядя в глаза Гилла. Этот человек, казалось, был в ужасе от того, что Ранд убьет его и трех бандитов. Никаких угрызений совести. Ни намека на это.

МИЛОСЕРДИЕ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ НЕОБХОДИМЫМ.

Ранд почувствовал смертельный холод.

— Этот мир отличается от того, что ты показывал мне раньше.

ТО, ЧТО Я ПОКАЗАЛ ТЕБЕ РАНЬШЕ — ЭТО ТО, ЧЕГО ОЖИДАЮТ ЛЮДИ. ЭТО ТО ЗЛО, С КОТОРЫМ, КАК ОНИ ДУМАЮТ, ОНИ СРАЖАЮТСЯ. НО Я СДЕЛАЮ МИР, ГДЕ НЕ БУДЕТ ДОБРА ИЛИ ЗЛА.

БУДУ ТОЛЬКО Я.

— А ТВОИ слуги знают? — прошептал Ранд. — Те, кого ты называл Избранными? Они думают, что борются, чтобы стать господами и правителями за мир собственных решений. Вместо этого ТЫ дашь им это. Тот же самый мир… кроме одного, без СВЕТА.

БУДУ ТОЛЬКО Я.

Нет Света. Нет человеческой любви. Ужас глубоко проник в Ранда, сотрясая его. Это был один из тех возможных миров, который может выбрать Темный, если победит. Это не означает, что он будет, или может быть, но… о, Свет, это было ужасно. Гораздо страшнее, чем мир рабов, гораздо страшнее, чем темный мир запустения.

Это был истинный ужас. Это было полное искажение мира, он забрал все прекрасное от него, оставив после себя лишь шелуху. Миловидную шелуху, но все же шелуху.

Ранд предпочел бы прожить тысячу лет в пытках, сохранив частицу себя, которая делала его способным творить добро, чем прожить мгновение в этом мире без Света.

Он крутнулся, разъяренный на темноту. Он сконцентрировался на дальней стене, увеличивая ее.

— ТЫ ошибся, Шайи'тан! — кричал Ранд в небытие. — ТЫ думаешь поверг меня в отчаяние? ТЫ думаешь сломил мою волю? Это не так, клянусь ТЕБЕ. Это заставляет меня бороться!

Что-то грохотало внутри Тьмы. Ранд кричал, силой воли пробиваясь наружу, разрушая темный мир лжи и людей, которые убивали бы без сочувствия. Мир взорвался, и Ранд снова оказался в месте, вне времени. Узор зарябил вокруг него.

— Ты показал мне своё истинное сердце? — потребовал Ранд у небытия, пока он схватил эти потоки. — Я покажу тебе своё, Шайи'тан. В противовес Беспросветному миру, который бы ты сотворил.

— Мир без Тени.

* * *

Мэт зашагал прочь, унимая свой гнев. Туон казалась очень озлобленной на него! Свет. Она вернется, когда он будет нуждаться в ней, но так ли это?

— Мэт? — спросила Мин, торопливо подходя к нему.

— Иди с ней, — лишь обронил Мэт. — Проследи за ней для меня, Мин.

— Но…

— Она не нуждается в защите, — проронил Мэт. — Она сильная. Треклятый пепел, она именно такая. И все же за ней нужно присматривать. Она беспокоит меня. Сейчас я отдаю все свои силы этой проклятой кровавой мясорубке, ради нашей победы. Поэтому я не могу за ней приглядывать. Так что прошу тебя? Пожалуйста?

Мин помедлила, а затем неожиданно обняла его.

— Удачи, Мэтрим Коутон.

— Удачи, Мин Фаршав, — медленно произнес Мэт. Он выпустил ее из объятий, а затем забросил ашандарей на плечо. Войска Шончан начали покидать поле боя, они пройдут мимо Эринин, прежде чем окончательно отступить с поля Мериллор. Дэмандред выпустил их, но он же не дурак. Кровь и треклятый пепел, во что Мэт себя втянул? Он только что позволил уйти четверти своих сил.

Они должны вернуться, подумал он. Если его авантюра сработает. Если кости выпадут так, как ему нужно..

Но эта битва, была не простой игрой в кости. Здесь было так много тонкостей. Если поразмыслить, то все это выглядит как карточная игра. А Мэт обычно выигрывает в карты. Как правило.

Справа от него, группа мужчин в темной Шончанской броне шла к полю боя.

— Эй, Карид! — прокричал Мэт.

Огромный мужчина мрачно посмотрел на Мэта. Неожиданно Мэт понял, каково приходится металлу, когда Перрин сурово смотрит на него, занося свой молот. Карид приостановился, и хотя он явно прилагал усилия, чтобы сохранить лицо спокойным, Мэт чувствовал исходящую от него угрозу.

— Спасибо, — вырвался жесткий голос Карида, — за помощь в защите императрицы, да живет она вечно.

— Ты думаешь, что ее следовало держать где-нибудь в безопасном месте, — проронил Мэт. — Не на командном посту.

— Это не мое дело — задавать вопросы Высокородным, Величайший, — ответил Карид.

— Ты и не сомневаешься во мне, — ответил Мэт. — Ты думаешь о том, чтобы пырнуть меня чем-нибудь острым. Это совершенно разные вещи.

Карид выдохнул, затем сделал длинный глубокий вдох.

— Извините меня, Высочайший, — произнес он, поворачиваясь, чтобы уйти. — Я возьму своих людей и умру с честью.

— Я так не думаю, — сказал Мэт. — Ты пойдешь со мной.

Карид повернулся к нему.

— Императрица, да живет она вечно, приказала…

— Тебе отправляться на поле боя, — произнес Мэт, прикрывая глаз, чтобы осмотреть русло реки, кишащее Троллоками… — Великолепно. А, куда, по-твоему, направляюсь я?

— Ты будешь биться? — спросил Карид.

— Я думаю о небольшой прогулке, — сказал Мэт. Он покачал головой. — Мне нужно почувствовать, что делает Демандред… Я иду туда Карид, и вы, ребята, будете между мной и Троллоками, звучит замечательно. Так вы идете?