Пан Халявский

"Молодые отрасли женского пола", — как их батенька называли на штатском языке, а просто «панночки», или — как теперь их зовут «барышни», выходили из дому и располагались на призбах играть в разные игры. Которая из них была подогадливее, та привозила с собою «креймашки», и все, посадяся в кружок, играли. Это превеселая и презанимательная Игра! Креймашек есть ничто иное, как обделанный кружок из разбитых тарелок или кафлей, величиною в медную копейку. Каждая панночка положит перед собою один креймашек, а другой кидает вверх, и, пока тот летит обратно вниз, она должна схватить лежащий и уловить летящий. В эту презанимательную игру тогдашние панночки игрывали хоть целый день. А теперь где вы увидите, чтобы наши барышни занималися в креймашки? Легко станется, что они и понятия о них не имеют!.. Ужас, как свет изменился!

Пожалуйте! Пока так занималась молодость женского пола, в то время панычи, тут же, на дворе между собою боролись, бегали "на выпередки" (взапуски), играли в мяч, "в скракли"… Тоже не думаю, чтобы кто из теперешних молодых, даже благовоспитанных, юношей имел понятие об этой игре! Скракли! И что это за веселая и за нравственная игра! Выбиваешь из города (то есть за черту) противной партии палки; победишь — и в награду на побежденном едешь верхом в триумфе в завоеванный город. Сколько тут мыслей, поощрения к подвигу, возмездия за ловкость! Это, должно быть, нечто из обычаев древних римлян.

А деркач! Вот игра: это умереть надобно со смеху! Вколачивают колышек в землю и к нему на длинных веревках привязывают двух панычей, и обоим им, завязав глаза, дадут в руки одному крепко свитый жгут, а другому зарубленные две палочки, чтобы терчал ими. Вот один терчит и бережется товарища; а тот также, не видя ничего, подкрадывается и хочет его ударить жгутом — и… паф! — бьет по воздуху; а тот, изворотясь, терчит уже с другой стороны… Тот бросается туда, а этот уходит сюда… Ну, ложатся, бывало, от смеху! И попадет жгут деркача, так уже дубасит, дубасит, сколько душе угодно!.. Умора-уморою!..

Ах, сколько было подобных веселых, острых, замысловатых игр! И где это все теперь?.. Посмотрите на теперешнее юношество — так ли оно воспитано? Кожа да кости! Как образованы! Не распознаешь от взрослых мужей. В чем упражняются? Наука да учение. Как ведут себя? Совсем противно своему возрасту… Об этом предмете поговорю после…

Вот панночки, соскучась, что панычи не пристают к ним и даже не обращают на них внимания, приступают к хитростям: начинается между ними игра в короли. "Король, король, что прикажете делать?" — спрашивает каждая у избранного из них короля.

— У короля жены нет, — отвечает король.

Спрашивавшая должна бы цаловать короля; но она кричит громко, чтобы панычи услышали: "Вот еще выдумали что! Что нам цаловаться между собою? Это будет горшок о горшок, а масла не будет". Причем некоторые глядят на панычей, подходят ли они к ним, и если еще нет, то продолжают маневры, пока успеют привлечь их к себе.

Панычи с разными обходами, наконец, подошли к кругу панночек и просят "скуки ради" принять их до компании. Кружок раздвигается, панычи уселись между панночками, и начинается игра. Разными хитростями и явными неправдами король избран всегда из красивых.

— Король, король, что прикажете делать? — спрашивает первая краснея, зная содержание приказания.

Король отвечает важно: "Короля должно шановать (почитать) и всем панночкам по семи раз цаловать".

— Вот выдумали! вот выдумали! Довольно бы и по два раза, а то по семи, — кричат бунтовщицы, но нечего делать: каждая, обтирая губки, подходит к королю и ровно, ни больше, ни меньше семи раз, цалует верно, без фальши, счастливца и спокойно возвращается на свое место.

— В стыдное место поцаловать короля! — приказывает король другой. Всеобщий, хохот, и все смотрят на смутившуюся. "Что же? чего ты стала? ты думаешь что?.. разве не знаешь?" — так кричат ей подруги, и одна из них предлагает: "Дай я за тебя исполню".

Получив доверенность, она подходит к королю и свободно цалует его в обе щеки — место, где обнаруживается стыд.

— Королю отпустить лент пять аршин! — приказывается третьей, и получившая такое приказание панночка подходит к королю, берет его за руки и протягивает их, как будто меряя на аршин и цалуя при каждом отмеривании.

— Собрать подать для короля! — и король со спрашивавшею идет взыскивать с каждой подать. Получает поцалуй от каждой панночки и цалует свою подругу, якобы складывая в сумку подать.

— Да не щипайтеся же, панычу! — вдруг вскрикивает из круга одна панночка, отодвигаясь от своего соседа.

— Я совсем не щипаю, а только щекочу, — отвечает проказник.

— И щекотать не прошу: я щекотки боюсь.

И много происходит тут веселых шуток. Смех, забавные речи, острые и умные слова занимают молодых людей, которые и не заметят, как день пройдет.

А ныне в каком обществе молодых людей найдете подобное препровождение времени, подобные замысловатые игры, веселость, свободу, ум, удовольствие?.. Все, все изменилось!