Пангея приветствует тебя!

Уннар-заш… нет, теперь свободный человек Уннар поспешно встал, задвинул табурет и скользнул к себе. Правда, он не смог побороть искушение, и так и остался стоять за дверью, бессовестно подслушивая.

Незваный гость тяжело прошелся по кухне и опустился на табурет. Раздался холодный голос Лиссы.

– Что привело тебя, Миэлд, в такую рань?

– Нашего взяли примитивы, – отозвался мужчина, – чтоб им сдохнуть. Он двигался по разведывательному маршруту к пятому месторождению. Успел отсигналить о том, что окружен. И все.

– Мы все чем-то рискуем, – заметила Лисса, – но если его местоположение известно, то его можно спасти. Легенды на нашей стороне, не так ли?

– Твоя зверушка еще жива? – вдруг спросил Миэлд, – мы могли бы его обменять…

– Не будь дураком. Неужели ты думаешь, что настоящего визара будут менять на никому не нужного мечника?

– Он еще жив? Ты уверяла, что собственноручно вынешь из него все внутренности и заставишь их сожрать.

– Допустим, жив, – неохотно сказала Лисса, – но это не значит, что я его отдам и лишу себя определенного рода удовольствия.

Воцарилась тишина, а затем Миэлд поинтересовался:

– Какого рода удовольствия ты не хочешь себя лишать, Лисса? Прежде чем идти к тебе, я говорил с другими, и они сказали, что видели сквозь окна твоего примитива. Он жив и здоров, к тому же, свободно разгуливает по дому. Готов поклясться, он сейчас где-нибудь рядом, подслушивает нас… Ты соображаешь, что делаешь, Лисса?

– Вполне, – таким был ответ, – и я его не отдам ни тебе, ни кому бы то ни было. У меня на него свои планы. А что до разведчика – попробуйте спасти его самостоятельно. У вас и без меня немалые ресурсы, которые могут быть задействованы.

– Когда тебя нашли, ты была куда более покладистой.

– За эти годы я сполна расплатилась за оказанную мне помощь, не так ли?

Скрипнул табурет, снова раздался звук шагов.

– Лисса, – негромко произнес Миэлд с непонятной тоской в голосе, – все эти годы я терпеливо ждал тебя, и твоим ответом всегда было «нет». Теперь ты приводишь в дом первого встречного примитива и отказываешься его отдать в обмен на нашего разведчика. Что я должен думать? Ты с ним спишь?

– Спроси у него, – хмыкнула в ответ Лисса.

Уннар отшатнулся от двери, не зная, что делать – то ли ложиться в кровать и притворяться умирающим, то ли наоборот – сей же миг отламывать ножку табурета и приложить ею по голове любопытного (но что скажет на это Лисса? А вдруг не одобрит?)

Дверь медленно отворилась, и на пороге застыл высокий светловолосый мужчина с глазами такими же холодными, как и у Лиссы. По телосложению он походил на книжника – худой, чуть сутулый, а черное облегающее одеяние делало его похожим на паука-сенокосца. Он замер, сверля взглядом Уннара, а затем обернулся к Лиссе.

– Что-то он слишком хорошо выглядит для человека, которого подвергали немыслимым мучениям.

– Я не хочу, чтобы он умер у меня на руках, – сухо рассмеялась она, – спрашивай, что хотел и проваливай. У меня и без тебя много дел.

Мужчина вновь уставился на Уннара.

– Пленник и раб не смеет смотреть на хозяев, – хлестко сказал он, – на колени.

– Ответ на свой вопрос ты можешь получить и без условностей, – Лисса появилась в дверном проеме и выглянула из-за плеча Миэлда. Ее лицо было бледным, но спокойным.

– Нет, он не будет говорить со мной как равный, – прошипел мужчина и повторил, – на колени.

Уннар ощутил, как каменеют мускулы. Что-то было не так с этим Миэлдом… И что-то он делал в данный момент, потому что ноги вдруг сами собой начали подгибаться.

– Миэлд, ты в моем доме, – предостерегающе прошелестела Лисса.

– Не вмешивайся, – огрызнулся тот, – я всего лишь хочу…

Уннар скрипнул зубами. Он стремительно утрачивал контроль над собственными ногами, которые, того и гляди, подчинятся магии визара.

– Пленник, ты забыл, что такое боль, – холодно подытожил тот.

В груди начал медленно разрастатьлся жар. И в этот миг Уннар догадался, что времени у него почти не осталось.

Он и сам не понял, как ему это удалось – резко выдыхая, оттолкнулся от пола непослушными ногами – естественно, они тут же подломились – и, падая, все ж таки достал ненавистное бледное лицо кулаком. Голова визара смешно дернулась, из разбитого и скорее всего сломанного носа брызнула кровь… Уннар успел ухмыльнуться, отметив с удовлетворением, что бедолага уже не пощеголяет безупречным профилем – но тут визар все-таки приложил его. Уже по полной, без шуток и каких-либо скидок.

…– Ты идиот, – первое, что он услышал, придя в себя, – вместо того, чтобы спокойно выполнить требование другого идиота и поскорее отправить его восвояси, ты устраиваешь тут целое представление…

Застонав, Уннар перекатился набок, и его вырвало желчью.

– Дурак, – заключила Лисса, – он мог тебя убить, и правильно бы сделал.

– Что ж не убил? – прохрипел Уннар, – я ни перед кем на колени не вставал. Не раб, и никогда рабом не буду.

– Это точно.

Он наконец смог оглядеться. Миэлд, оказывается, был все еще здесь, сидел, прислонившись спиной к стене и непонимающе моргал, озираясь.