Пангея приветствует тебя

— Я был его единокровным братом по отцу. Мой отец правил империей, но слишком рано отправился в подземные чертоги. Мать умерла еще раньше.

— Твое место должно быть рядом с правителем. Но вместо этого ты шлялся по окраине империи. Почему?

— Я изгнанник, Уннар-заш. Если ты немного знакома с нашими именами, то понимаешь, о чем я.

— Полагаю, что ты теперь скорее просто свободный человек, Уннар. До самой смерти ты больше ничего не должен своему Владыке.

Он смутился. Оказывается, Лисса не только превосходно владела наречием Зу-Ханн, составляя новое имя в соответствии с придаваемым ему смыслом, но и была знакома с их традициями.

— Тебе не нравится новое имя? — вкрадчиво поинтересовалась женщина, — ты мой пленник, и, в соответствии с вашими же обычаями, я могу именовать тебя, как вздумается.

Нет, разумеется, стать просто Уннаром было прекрасно. Если перестать быть Уннар-зашем, то, возможно, и духи взглянут на него более благосклонно?

— Мне… надо привыкнуть, — нерешительно пробормотал он. И добавил, еще тише, — спасибо.

- Не за что, — холодно обронила Лисса.

Она поднялась, чтобы взять смешную посудину, которую именовала «чайником», но в этот миг в дверь постучали.

— Иди к себе, — приказала Лисса, — не надо, чтобы тебя вот так видели. Для всех я держу тебя в подвале и периодически пытаю для собственного удовольствия.

Уннар-заш… нет, теперь свободный человек Уннар поспешно встал, задвинул табурет и скользнул к себе. Правда, он не смог побороть искушение, и так и остался стоять за дверью, бессовестно подслушивая.

Незваный гость тяжело прошелся по кухне и опустился на табурет. Раздался холодный голос Лиссы.

— Что привело тебя, Миэлд, в такую рань?

— Нашего взяли примитивы, — отозвался мужчина, — чтоб им сдохнуть. Он двигался по разведывательному маршруту к пятому месторождению. Успел отсигналить о том, что окружен. И все.

— Мы все чем-то рискуем, — заметила Лисса, — но если его местоположение известно, то его можно спасти. Легенды на нашей стороне, не так ли?

— Твоя зверушка еще жива? — вдруг спросил Миэлд, — мы могли бы его обменять…

— Не будь дураком. Неужели ты думаешь, что настоящего визара будут менять на никому не нужного мечника?

— Он еще жив? Ты уверяла, что собственноручно вынешь из него все внутренности и заставишь их сожрать.

— Допустим, жив, — неохотно сказала Лисса, — но это не значит, что я его отдам и лишу себя определенного рода удовольствия.

Воцарилась тишина, а затем Миэлд поинтересовался:

— Какого рода удовольствия ты не хочешь себя лишать, Лисса? Прежде чем идти к тебе, я говорил с другими, и они сказали, что видели сквозь окна твоего примитива. Он жив и здоров, к тому же, свободно разгуливает по дому. Готов поклясться, он сейчас где-нибудь рядом, подслушивает нас… Ты соображаешь, что делаешь, Лисса?

— Вполне, — таким был ответ, — и я его не отдам ни тебе, ни кому бы то ни было. У меня на него свои планы. А что до разведчика — попробуйте спасти его самостоятельно. У вас и без меня немалые ресурсы, которые могут быть задействованы все. Ну, или почти все.

— Когда тебя нашли, ты была куда более покладистой.

— За эти годы я сполна расплатилась за оказанную мне помощь, не так ли?

Скрипнул табурет, снова раздался звук шагов.

— Лисса, — негромко произнес Миэлд с непонятной тоской в голосе, — все эти годы я терпеливо ждал тебя, и твоим ответом всегда было «нет». Теперь ты приводишь в дом первого встречного примитива и отказываешься его отдать в обмен на нашего разведчика. Что я должен думать? Ты с ним спишь?

— Спроси у него, — хмыкнула в ответ Лисса.

Уннар отшатнулся от двери, не зная, что делать — то ли ложиться в кровать и притворяться умирающим, то ли наоборот — сей же миг отламывать ножку табурета и приложить ею по голове любопытного (но что скажет на это Лисса? А вдруг не одобрит?)

Дверь медленно отворилась, и на пороге застыл высокий светловолосый мужчина с глазами такими же холодными, как и у Лиссы. По телосложению он походил на книжника — худой, чуть сутулый, а черное облегающее одеяние делало его похожим на паука-сенокосца. Он замер, сверля взглядом Уннара, а затем обернулся к Лиссе.

— Что-то он слишком хорошо выглядит для человека, которого подвергали немыслимым мучениям.

— Я не хочу, чтобы он умер у меня на руках, — сухо рассмеялась она, — спрашивай, что хотел и проваливай. У меня и без тебя много дел.

Мужчина вновь уставился на Уннара.

— Пленник и раб не смеет смотреть на хозяев, — хлестко сказал он, — на колени.

— Ответ на свой вопрос ты можешь получить и без условностей, — Лисса появилась в дверном проеме и выглянула из-за плеча Миэлда. Ее лицо было бледным, но спокойным.

— Нет, он не будет говорить со мной как равный, — прошипел мужчина и повторил, — на колени.

Уннар ощутил, как каменеют мускулы. Что-то было не так с этим Миэлдом… И что-то он делал в данный момент, потому что ноги вдруг сами собой начали подгибаться.

— Миэлд, — предостерегающе прошелестела Лисса.

— Не вмешивайся, — огрызнулся тот, — я всего лишь хочу…