Пани Зофья. Вы всё перепутали

– Твой отец – священник?! – засмеялась я.

– Нет. Просто я из Епископска.

– А новый приятель?

– Назовем его Министром, – сказал Генерал. – Потому что он не сказал еще ни слова правды.

Я посмотрела на них. До чего же они были противные.

– А вы, уважаемая, может, проголодались? Давно в рядах бездомных? – спросил тот, что в зимнем пальто.

– Кто, я?!

Меня прямо в жар бросило! Кровь во мне закипела, и если бы я только могла встать и набить мохнатую морду этому подонку, то сделала бы это не задумываясь!

– Что вы несете, черт вас раздери? Каких еще бездомных?! У меня есть квартира! Да мне весь дом мог бы принадлежать!

– Ну не стоит нервничать. Стесняться тут нечего.

– Да, нечего стесняться. Нечего!

– Ну, знаете! Не нервируйте меня, меня сейчас удар хватит! – огрызнулась я в ответ Генералу. – Я что, на голодающую похожа? Я так обожралась, что из меня аж верхом выходит. Могу показать, какой у меня надутый живот. Я съела три тарелки супа! Еще в банках получила.

– Хорошо, хорошо. Как королеве будет угодно. Никто ничего плохого не имел в виду. И суп мы тоже любим. На улице Медовой такой дают, пальчики оближешь.

Он несколько раз причмокнул, делая вид, что облизывает пальцы. Это было уже слишком!

– Ну все, с меня хватит!

– Да, королева.

– И прошу меня так не называть!

– Конечно, королева… Простите, это случайно. Для нас вы – самая что ни на есть королева.

– Что это вам в голову взбрело?! Разве я выгляжу или веду себя как королева, черт возьми! Зарубите себе на носу, я никакая не королева!

Они послушно кивнули.

– Ну а теперь наденьте мне туфли!

Они опустились на колени и схватили мою обувь.

– Конечно, королева!

Пока они возились с туфлями, мне позвонили. Я уже собиралась заорать в трубку, думая, что это мой сын, но оказалось, что звонили из полиции. Не очень сметливый офицер, которого я обозвала Боревичем, героем из телесериала. Совершенно не могла вспомнить, в чем я тогда углядела их сходство. Позже ничего подобного я не замечала. Полицейскому из участка на улице Вильчей не хватало многих качеств: смелости, ума, хитрости, силы, скорости, выносливости, отваги, настойчивости, решительности, напористости, харизмы, бравады, нестандартности, а главное – красоты, роста, прически и красивого голоса, которыми обладал непревзойденный кинопрототип и без которых раскрытие криминальных тайн просто невозможно.

– Чему я обязана звонком? – спросила я.

– Я не смог найти вас ни в больнице, ни дома, – ответил Боревич. – И мне нужно встретиться и побеседовать с вами.

– Я сейчас очень занята.

– Я бы не хотел сообщать вам это по телефону.

– Пожалуйста, говорите.

– Только прошу вас не нервничать.

– А из-за чего я должна нервничать? Вы хоть раз видели, как я нервничаю?! С чего вы вообще это взяли?!

Любопытные бездомные смотрели на меня, заинтересовавшись моей беседой. Они только и ждали, чтобы прервать работу и сунуть свой нос в чужие дела. Я дала им знак рукой, чтобы они продолжили заниматься туфлями. Они поняли.

– Скажу прямо, не стоит с этим затягивать. У нас есть подозрение, что ваш сын был убит.

– Что?! Мой сын?! – крикнула я в ужасе от известия о смерти моего единственного ребенка. – Что вы говорите?! Убит?! Мой сын?!

Взволнованная этим известием, я случайно ударила Генерала по голове. Я хотела извиниться, но он показал мне жестом, что ничего не произошло. Быстро простил меня. Либо его сына тоже убили, и он узнал об этом по телефону, либо его уже много раз били по голове, пока он надевал туфли.

– Мы еще не уверены, – продолжил Боревич.

– Как вы можете сообщать такие новости по телефону! Совести у вас нет?!

– Мы нашли его на полу в его доме на улице Усыписковой. Без документов, поэтому вам придется приехать в Бюро судебно-медицинской экспертизы для опознания тела.

Как же меня напугал этот бестолковый полицейский! Как обычно, он ничего не знал. Как он вообще мог раскрыть хоть какое-то уголовное дело?

– О, мой сын, мой сын… – причитала я уже гораздо спокойнее. – Кто мог это сделать? Он был таким честным, трудолюбивым, порядочным, сочувствующим и сострадательным. Он заботился обо всех. Это невозможно. Невозможно, слышите?

– Мне очень жаль.

Этот Боревич совсем с ума сошел? Ведь он познакомился с моим сыном в больнице!

– Вы видели тело? – спросила я.

– Это не мой район. Я видел только фотографии в системе.

– Убитый мужчина на фото – это такой с редкими волосами, в обтягивающем пиджаке, с большой задницей? – выпытывала я. – Одним словом, не очень привлекательный?

– Возможно, – смущенно ответил он. – Вы должны прийти в Бюро судебно-медицинской экспертизы на улице Войчеха Очки для опознания тела.

– Он лежал в коридоре в луже крови?

– Откуда вы знаете?

– Откуда-откуда? Ниоткуда не знаю! Догадываюсь. Какой бы я была матерью, если бы не знала, как умер мой сын? Да, это, должно быть, мой сын, – продолжала я. – Умер, бедолага. Бывает. Он был хорошим мальчиком, но все когда-нибудь умирают, и он умер именно сейчас. Спасибо, что сообщили мне об этом. А теперь, пожалуйста, давайте закончим разговор, мне нужно побыть одной. Я хочу как можно скорее погрузиться в свою боль, отчаяние и горе.