Паноптикум мотыльков

В ушах зашумела прилившая кровь. Скопившиеся в углах глаз слезы, готовы были пролиться на пытающие щеки.

— Какой стыд! Я не должна плакать…

— Софи, не надо бояться чувств. Дай выход слезам. Здесь нет никого, кто бы осудил тебя.

— Не в моих правилах казаться слабой!

— Здесь я диктую правила, забыла? Я разрешаю тебе ей быть.

Софии, громко всхлипнув, опустила лицо в руки, ее плечи затряслись от рыданий.

Кирилл пытался подойти к ней, но в тот же миг был схвачен стальными руками собственного стража. Люксурия насильно усадил его в кресло и встал рядом, пресекая любые попытки.

Гай приподнялся в места и, подав знак стоящим около своих грешников стражам, объявил короткий перерыв.

Светловолосый ангел Мерлин выскользнула из зала, предоставив наблюдение за замершей в углу Катриной Лешер остальным коллегам по цеху.

Спустя несколько минут, двери ресторана распахнулись, пропуская Кларенс, несущую поднос с прохладительными напитками, которые рецепционистка предложила всем желающим.

Софии с благодарностью взяла протянутый ею холодный чаи и, сделав несколько глотков, закрыла глаза, заставляя себя перенестись как можно дальше из развернувшегося вокруг цирка ужасов. Пора успокоиться!

Вновь став ребенком, она бежала по росистому лугу навстречу отцу. Она не видела его с прошлого лета, которое они провели вместе в деревне у бабушки. Прошел год как папа, рукоположенный в священники, перебрался в небольшое село под Воронежем и основал там приход. И сейчас она приехала навестить его. Мама отпустила. Сердце девочки замирает от восторга, она невесома, парит о радости, заливается от смеха. Крепкие руки отца прижимают хрупкое тельце к себе и внезапно подкидывают вверх, к самому солнцу. Ух ты! Еще! Еще раз, папочка!

Эти мгновения абсолютного счастья София запомнила навсегда.

— Ну вот и все. Видишь, принцесса, как просто прогнать боль и печаль.

Взлететь к солнцу словно пушинка, раствориться в его тепле.

— Мне не хватает тебя, отец.

— Я всегда рядом…

— Мне нужен добрый совет. Твоя не в меру любопытная дочь угодила в ловушку к коварному пауку.

— Ничего нет случайного, принцесса. Но тебе нечего бояться, пока я рядом. Ты выпила свой чай?

София распахнула глаза.

— Не может быть…! Как ты посмел обмануть меня?

— Ни в коей мере. Я подарил несколько приятных воспоминаний. Кстати, почему ты назвала меня пауком?

Слезы высохли мгновенно. Она подняла перекошенное от негодования лицо.

Но от злости не осталось и следа, стоило ей встретиться с хитрыми смеющимися глазами старика, наклонившегося к ней.

— Разве можно на меня злиться?

— Гай, ты ведешь себя словно… шут гороховый!

— На том и стоим! Иначе мир умер бы со скуки.

Кирилл наблюдал за немым диалогом, разыгрывающимся между его бывшей любовницей и странного вида стариком.

Создавалось впечатление, что они знакомы очень давно. Не произнося ни слова, двое без труда понимали друг друга. Игра жестов, эмоции, выражения лиц, ускользающие взгляды, смущение, заигрывающий смех свидетельствовали об одном. Между ними существует связь особого рода. Кому как ни Кириллу, опытному соблазнителю, не уловить эманацию чувства.

Волна ревности сбила беднягу с толку.

Что Софии нашла в старой седой развалине, развалившейся в кресле в грязной рубашке на выпуск, благоухающей затхлостью и несвежими носками? Кто ему дал право главенствовать над всеми? Кто он, черт меня дери?

— Не бросайся мыслями, глупец! Как знать, стоит ли за твоей спиной тот, о ком ты сейчас подумал? — возникший в голове голос показался Кириллу до боли знакомым.

Он быстро взглянул на сидящего на возвышении мужчину, отвлекшегося от немого разговора с Софии и сверлящего его сапфировыми глазами.

Я знаю тебя?

Зрительный контакт прервался по воле старика. Он встал и, поманив рукой сухонькую даму в скромной серой кофточке под горло и старомодной плиссированной юбке, кивнул головой, разрешая говорить.

— Аватария! Мы все во внимании.

— Мой господин, благодарю за оказанную честь. Я привела на Ваш суд заплутавшую в пагубных искушениях Уныния душу несчастной Аннет Пуатье. С недавнего времени она пренебрегает великим даром, ценность которого не подлежит сомнению.

Вожделея смертью, искушенная ее нечаянным прикосновением, несчастная утратила смысл в жизни, отошла от намеченного свыше пути, греша против парадигмы Творения.

В отличие от других, я не требую применить против нее высшую меру, наоборот, я прошу продлить ее жизнь максимально, чтобы дать возможность раскаяться и исправить сотворенные ошибки.

— Нет! Умоляю вас не делать этого, — закричала Аннет. Теряя силы, распростив в мольбе руки, бедняга рухнула на пол. — Он ждет меня!

— Подождет! Терпение — одна их великих благодетелей. Только терпеливый закончит дело, а торопливый упадет! — резюмировал старик.

— Защита, вам слово.

Кирилл видел, как уставшая София послушно встала. Что за странную роль она себе избрала? Могла бы предупредить, что собирается участвовать в местной самодеятельности. Точно!