Панорама. Роман с тайнами

Одновременно мы – пусть и только в самом первом приближении – сможем понять суть Триединства Бога. Смысл этого грандиозного объединения, которое лишим мы мистики, откроется нам для того, чтобы мы смогли наметить для себя новые рубежи и пойти к ним, оставив в прошлом модель развития, которую двигают агрессивная жадность и вражда именно туда, куда нам так не хотелось бы досрочно попасть.

***

Хотя наверняка нет никого, кто не попытался бы сложить образ Бога в своей душе, и очень многие веруют в Господа достаточно искренне всю свою жизнь, но уместно здесь вспомнить и о том, что ученики Иисуса Христа, видевшие неоднократно Его чудеса и достаточно долго общавшиеся с Ним непосредственно, продолжали всё же требовать от Иисуса, чтобы Он явил себя не только им, а всем людям на земле и «показал им Небесное Царство и Отца Своего». И этим они открыли нам, что не в силах были рассмотреть Бога в стоящем прямо перед ними Иисусе, что хотели бы видеть всё новые и новые чудеса вместо того, чтобы сразу же заняться активной внутренней своей работой, к которой призывал их и призывает всех нас Иисус Христос и которой избегает подавляющее большинство из нас всю свою жизнь.

Так можем ли мы упрекать не верующих в Бога, если они не имеют возможности видеть Его перед собой так, как видели Его когда-то толпы в Галилее, Иудее и Иерусалиме? Но если бы сегодняшние атеисты и увидели сейчас Бога, то так же не «рассмотрели» бы Его в стоящем прямо перед ними человеке и не поняли бы Его слов (как не поняли их те, которым повезло видеть и слушать живого Иисуса) по той лишь причине, что не выполняются нами те заповеди Бога, что даны были нам как главное условие проникновения нашего в глубину Божьего замысла, открывающего возможность видеть не внешний Его облик, а саму суть.

Тут само собой выходит, что я, признавая право атеиста не верить в Бога по причине предусмотренной самим Господом невозможности для нас прямого распознания образа Его и только лишь одной оставленной Им для нас возможности – построения в своём внутреннем мире концепции Его сути – хочу, тем не менее, увлечь воображение читателя и укрепить его нравственное кредо своими весьма необычными толкованиями легенд и мифов, превращаемых мной постепенно в те внятные фрагменты, которые сложатся затем в никогда прежде не виданную панораму нашего бытия. Бытия, как мы видим, пока ещё весьма сумбурного. И, лично на мой взгляд, именно потому сумбурного, что нам изначально было предложено свято верить довольно неясным поэтическим образам теми, кто в очень древние времена, добравшись до них как до божественной, святой истины и находясь на детском уровне восприятия мира, не смогли их правильно оценить и понять, но – имея все основания считать, что располагают они божественными к человечеству посланиями – потребовали от своих соплеменников искренней и непоколебимой веры в не вполне правильно переведённые ими отрывки попавших в их руки древних текстов поэм, повестей, романов, пьес и научных трактатов атлантов.

Вступая на путь правок и уточнений, позволяющий прояснить религиозную мистику до состояния простоты восприятия её основ и причин её возникновения, я очень хотел бы, чтобы в каждом случае, когда – вследствие моего романа с очередной тайной – на свет белый будет появляться новая правда, читатель мой не испытывал бы желания немедленно удушить новорождённую, вернув этим тайну в состояние лжи, а взял бы и на себя часть труда по установлению новой и очень непростой истины. Это сотрудничество будет тем плодотворней, чем чаще будет создавать духовный резонанс наше обоюдное желание приподняться над банальностью бытия и (наконец-то!) не столько увидеть в новой его интерпретации смысл присущего каждому из нас замкнутого животного цикла, сколько неожиданно для себя ощутить своё мощное вторжение в мир первичного Разума и осознать при этом ещё и реальную возможность будущего нашего вхождения в Космическое Братство.

То есть я бы очень хотел, чтобы не только воображение читателя, но и весь его жизненный опыт и знания, весь его внутренний мир, вливаясь в мой текст, создали бы невиданную прежде возможность утверждения полной нашей уверенности в существовании Творца. Творца – гораздо более мудрого и могущественного, чем могли мы себе представить даже в наиболее смелых и удачных наших фантазиях. Таким образом нам, наконец, удастся с помощью интеллекта, развитие которого, к глубокому сожалению, весьма опережает наше нравственное развитие, выйти к разгадке тайны возникновения разумной жизни на планете Земля и к разгадке многих других тайн. И тогда мы будем должны – с помощью своего ума, если никак не удаётся нам сделать это сердцем – постигнуть смысл и значение данных нам когда-то Познания и Добра, чтобы пойти путём, подсказанным нам Спасителем, и избежать полной катастрофы.