Пансион передержки шлюх

– А кому поверят? – понизил голос Лукьянов и шагнул ближе. Костя рванулся, но его легко удержали на месте. – Тебе-убогому или мне? – продолжал Лукьянов, – Знаешь что о тебе говорят? Знаешь… Тебе присмотр нужен, забота. Поедешь учиться в Италии, развивать талант. Что ты тут делаешь с этим быдлом?

– А за быдло ответишь, еблан!

Бита успела задеть босса по лицу: такой прыти от пьяного никто не ожидал. Владик успел еще врезать пару раз мужику, что оттаскивал его прочь от своего хозяина, но биту у него вырвали и ею же приложили по затылку. Владик обмяк и упал на землю лицом вниз.

– Сволочи! – Костю успокоить оказалось сложнее.

Увидев текущую по его лицу кровь, Юра отмер и ринулся было к нему, но Лев перебросил себя на скамейку и схватил мальчишку за пояс, удерживая на месте: еще не хватало, даваться им прямо в руки. Мозги у Льва пока еще работали, несмотря на поднимающуюся изнутри ярость.

– Тихо, тихо, стой со мной, – прорычал он.

Лукьянов тоже промокнул платком кровь из носа, пригладил волосы и снова повернулся к Носочку:

– Что ты молчишь? Всегда молчит, мой милый мальчик… – он укоризненно покачал головой. – Мне это, пожалуй, нравится. Видишь что бывает с теми, кто мне дерзит? – он кивнул на неподвижно лежащего Владика. – Пойдешь сам – и другим твоим друзьям ничего не будет.

– Нет… – Костя все еще пытался вывернуться из чужих рук.

Его перехватили за шею. Лев сдавил руку Юры, пытаясь привести в чувство, но тот вдруг вырвал ее. Глянул Льву в глаза. Еще раз посмотрел на Владика, на хрипящего Костю. И сделал шаг.

В ладонь въелась спинка скамейки, принимая на себя вес всего тела. Потом кулак впечатался в рожу ближнего к Лукьянову охранника, сцапавшего Носочка, как мухоловка – муху. Лев успел осознать, что все: у него отказали тормоза. И ударил еще раз. Охранник повалился на хозяина, но быстро сориентировался, столкнул Льва с себя, но тот успел ухватить его за плечо и повалил на землю вместе с собой. Где-то сзади раздавались еще звуки ударов, Лев слышал, как матерится Апраксин, но глухо и издалека: злость выплескивалась толчками, Лев не чувствовал боли, только жгучее удовольствие, когда понял, что человек под ним, наконец, вырубился. Рядом промелькнула чужая рука, Лев вцепился в нее и рванул вниз, перевернулся и врезал в челюсть, что-то хрустнуло: то ли челюсть, то ли костяшки пальцев… Потом все звуки накрыла полицейская сирена.

Рядом Костя поднимался с земли, сплевывывая кровь. Он подал Льву руку, помогая выпрямиться и преодолеть баррикаду в виде чьих-то ног, добираясь до кресла. К нему подбежал Юра – живой и, вроде бы, невредимый.

Две «лады» с мигалками стояли у подъезда. Из-за машины показалась Каленче, прижимающая к груди темный прямоугольник телефона, за ней Кристина. Сирена умолкла, из первой «лады» вышли двое полицейских.

Лукьянов с тяжелым вздохом переступил через одного из своих мордоворотов и улыбнулся, подойдя ко второй машине.

– Ну что вы, право, Тимофей Палыч, у нас тут все под контролем!

Лев жалел, что не видел его лица, когда из машины вышел Стас, а с ним – высокий худой мужчина в черной ветровке.

– А это не Тимофей, – усмехнулся мужчина и показал удостоверение. – Это я, Ростислав Игоревич Рязанов.

Лукьянов сделал шаг назад.

– Эти молодые люди вмешались в совершенно законный разговор, – совершенно другим, напряженным тоном сказал он, – и напали…

– Этот тоже напал? – Ростик указал на Льва, тот скрипнул зубами. – А тут что? – продолжал он, указывая на неподвижного Владика, – Тело? Медиков вызовите.

– Я всего лишь приехал напомнить своему работнику о долге, – развел руками Лукьянов.

– Он все врет! – перебил его тонкий голосок из-за кустов.

Оттуда опасливо поднялась розовая шапочка с приставшим к помпону ярким листиком.

– Я все на телефон сняла! Я видеоблогер!

***

Ташка ходила гордая: еще бы, взлететь в топ родного города меньше, чем за сутки! Конечно, лица и кое-какие фразы ей пришлось замылить, но девчонку это не расстроило.

Посадить Лукьянова – не посадили, ограничились внушительным административным наказанием и вообще заставили притихнуть. В тюрьму угодил только тот мужик, что превысил самооборону с Владиком, едва его не угрохав. Через неделю Владика перевели из реанимации в интенсивную терапию, еще через неделю – в палату.

– Ну, я поехала.

Сажа обернула вокруг шеи теплый шарф: на улице ощутимо подморозило.

– Ты не обязана, Крись, – еще раз напомнил Лев.

– Просто мы не договорили, – обернулась к нему Кристина. – И потом, я не одна буду, Димка со мной, – она широко улыбнулась. – К тому же… нос-то этому уебку расквасил именно Влад!

Когда Владика выписали отлеживаться домой, уже выпал снег. Все высыпали на крыльцо, щурясь от розового рассветного света, ежились от мороза. Стас ждал на машине, чтобы отвезти Костю на вокзал. Кристина с Ленчей устроили шикарный прощальный ужин, все снова ночевали у Льва, как раньше. Теперь Лев сидел на пороге и думал, что, конечно, классно снова ощущать себя в тесном, теплом гнезде, но и без гостей тоже хорошо. Ленча обняла его и чмокнула в еще небритую с утра щеку.