Пантанал и Тектонический Разлом

На самом деле, думаю. Как мы «у себя» Европу «освобождали». С помощью темпоральных скачков будущее прощупали и десант выбросили на модулях Пантанала, да с пантаналовским оружием. Штабы НАТО перемололи, правительства в сортирах замочили. Святого Луку оживили, чтоб Папу скинуть, а голову людям задурить. Добавить в четкую военную операцию толику религиозного фанатизма.

Здесь, в этом ответвлении, все сделают «ночные» и «тяжелые». Посеют смуту и панику, докажут полную беспомощность НАТО и развалят. Вернее, оно само развалится, безо всяких атак Пантанала. А потом как избавители российские войска в Париже, казаки в Барселоне.

Пантанал он разный, уважительно подумал я. Не мытьем так катаньем, но своего достигает везде.

— Каков наш дальнейший план? — спросил я у генерала. — Что будет с Францичем? Неужели?

Перед мысленным взором возникла сладостная картина удавленника.

— Боже упаси! — выпалил Мельник. — Продолжай движение. Твой напарник приносит нам удачу, знать, быть посему!

Генерал расплатился, встал и вышел в ночь.

Интересно, где он ночует?

Участок шутцполиции.

Францич сидел в «обезьяннике».

Точнее, стоял, оперевшись руками в продольные прутья решетки. Рукава ведомственной сорочки свисали как у Арлекино, в брюки можно было вставить еще одного.

В участок я прибыл в 6 утра, теперь коротал время с младшим комиссаром Эйнике, который, впрочем, не мешал разговаривать русским и часто убегал по своим делам.

— У нас в торгпредстве у одного коллеги день рождения скоро. Что бы такое купить ему? — делился Францич. — Я вот хочу кувшин или графин купить. Цветы будет в него ставить.

— Коллега кто: мужчина или женщина? — лениво уточнил я.

— Мужик. Кувшин ему будет самое то! — уверенно заявил Францич.

— На фига мужику кувшин? Купи ему часы настенные! И красиво и память!

— Ну, а я что говорю! — с еще большей уверенностью заявил Францич. — Конечно, часы!

— Нет, ты только что говорил-кувшин!

— Я говорил? — горячился напарник.

Удостоверившись с помощью браслета, что нас никто не прослушивает, я поинтересовался:

— Францич, зачем ты связался с этой поездкой? Сидел бы сейчас в офисе, чай с тортом пил, да байки травил.

— Я не мог доверить тебе казённую машину! Я видел, как ты водишь, Дольф! — не моргнув глазом выпалил напарник.

Дуркует, удовлетворенно констатировал я.

— Зря! — говорю. — За «Новичка» тебе бюргеры впаяют лет 10. В тюрьме с евреями поступают круто. Если до тюрьмы ты пердишь «Пр-р!», то после, когда выйдешь, будешь «Пф-ф!».

— Это почему это? — глазки Францича предательски забегали.

— Что тебе обещали? — прямо спросил я.

— Никто мне ничего не обещал! — выкрикнул тот. — Грешно обижать старого человека! Я и так на пенсию на 5 лет позже иду! Я и там ИМИ обижен!

— Не употребляй слова типа «обиженный», все-таки в тюрьму собираешься! — по-доброму посоветовал я. — И кто это ОНИ?

— Правительство! — с пафосом воскликнул Францич. — А я для них стараюсь!

— Откуда ты знаешь, что стараешься для правительства? — с подозрением спросил я.

— От Аркадия Сергеевича!

— А ты ведь, Францич, врешь! Аркадий сам удивился, когда увидел тебя в кабине. Тем более, грешно на мертвого кивать!

— Кто мертвый? — севшим голосом проговорил Францич.

Он не врал. Перед разговором я незаметно подсадил ему «горошину» на тыльную сторону руки. Потоотделение, температура, пульс, давление-все выведенные на браслет параметры утверждали, что собеседник не врет. Мало того, они были идеальны.

Однако, уже минуло 8, но никто их дипмиссии так и не появился, хоть Мельник обещал, что они будут как штык с самого утра. Да и Эйнике куда-то запропастился. Шнырял туда-сюда, а и сгинул. Участок за стеной подозрительно затих.

Предупредив Францича, чтобы не уходил, вышел из кабинета Эйнике в общее помещение участка. Надо сказать, что тот ничем не отличался от рядового офиса. Столы с мониторами, отделенные пластиковыми стенами. С утра народу было мало, сейчас вообще никого.

У меня возникло и быстро окрепло подозрение, что из консульства никто не приедет.

Знакомьтесь, Джин-Хо Пэк! А я-Вальжан.

Она была красива. Белоснежная фарфоровая кожа. Точеная фигурка, затянутая в черную шёлковую кофточку с торчащими грудками, и брючки с блесками. Глаз почти не видно, но это изюминка всех азиатов. Они так считают.

Пока я осматривал главный вход, бандиты должно быть, зашли с пожарного выхода. Меня не было минуту, но за это время они уже успели покуролесить.

В «обезьяннике» Францича не было. Решетка была отперта. Дверь в кабинет Эйнике распахнута. Ствол пистолета ткнулся мне под лопатки. Здоровенный бородач втолкнул меня внутрь.

— Гутен таг! — поздоровалась Джин-Хо.

— Можно в морду, можно так! — ответил я, удостоившись болезненного тычка.

Сотрудник МГБ и боевик Фаланги непримиримые смертельные враги. Никто не слышал, чтобы кто-то из нас брал друг друга в плен. И впервые я видел врага так близко, а не в прорезь прицела.

— Свяжи ему руки, Азиз! — приказала азиатка.

Лиц не скрывают, называют имена-мне капец! Понял я.

Здоровяк затянул мне руки капроновым шнурком за спиной, потом обыскал, нашел пистолет и нож, передал кореянке.