Папа

Так мы жили какое-то время, привыкали друг к другу. Пытались привыкать. На самом деле, за фасадом полного порядка и быта, у нас все разваливалось. Вернее, так и не склеивалось. Хорошо хоть Андрей не настаивал, чтобы я называл его папой, потому что именно этого я всерьез боялся. За отца я его, конечно, не считал. Да, то, что он приходил на матчи и разбирался в футболе, было очевидным плюсом. Впрочем, и всеми удобствами, подарками он не пытался купить мою любовь. Он пытался быть честным, и это создавало проблемы. Иногда я злился на него в открытую, и тогда он затихал, совсем уходил в себя. Я даже бывало орал на него, что он маму со мной бросил, а Андрей только кивал как-то грустно, но ничего так и не объяснял. Нечем, наверное, было крыть. Чего уж тут скажешь. Я быстро взрослел. Быстро понял, что никаких командировок в Австралию у него не было, и ни в какой космос он не летал.

Первый мой день рождения с новым «папой» мы отметили тихо. На самом деле, это был тринадцатый мой день рождения. Андрей подарил мне смартфон и билеты на матч «Зенита», поэтому мы провели выходные в Петербурге. Приглашать нам особенно было некого. Недавно я перевелся в новую школу — поближе к дому, да и поприличнее, так что друзей пока у меня кот наплакал. Друзей у своего недавно появившегося отца я тоже особенно не наблюдал, и это даже настораживало — такой крутой мужик, и совсем вне зоны общения. Крайне редко кто-нибудь заглядывал — по работе. Иногда он сам уходил по вечерам куда-то — наверное, на свидания. Возвращался в такие дни обычно поздно, когда я уже спал. Но и это началось только, когда я уже попривык к новым условиям и к нему. И каждый раз мысль моя упиралась в утверждение, что это я спутал ему все планы. Конечно, теперь даже телок в квартиру приводить было нельзя, ведь тут тусовался сын, вступающий в острый и непримиримый период переходного возраста.

— Тебе нравится здесь? — спрашивал периодически Андрей.

— Да, — неизменно отвечал я как-то вяло и как будто заучено, хотя мне на самом деле нравилось.

— Юр, ты только пойми меня правильно, — почти каждый раз, когда собирался уйти на вечер, извинялся он. — Мне надо иногда отлучаться. Я боюсь тебя одного оставлять, но не няньку же тебе нанимать, в самом деле… Нет, я, конечно, мог бы…

— Да ладно! — махал я обычно рукой. — И один усну.

— Уверен?

— Угу.

На самом деле, тогда я уже привык к квартире и мне, что уж врать, было у Андрея гораздо комфортнее, чем в нашей старой квартире с мамой. Впрочем, это его «иногда» со временем стало случаться все чаще. Чтобы я не скучал, Андрей купил мне X-box и еще кучу крутого хлама.

Как только переходный возраст ударил мне в самую макушку, начался новый виток притирок. Я понял, что это он, переходный возраст, потому что мама всегда говорила, когда я становился невыносимым: «Ты сейчас такой, а что будет, когда переходный возраст начнется». В общем, я был уверен, что это именно он, потому что все вокруг вдруг стало совершенно не выносимым. Друзья в школе уже появились, даже девки кое-какие стали вокруг меня крутиться, пацаны, вроде, нормальные в классе подобрались, тренер в футбольной академии хвалил. Андрей постоянно ходил на игры и не упускал возможности попинать со мной мяч в свободное время. После игр всегда ждал, пока я приму душ и все такое, разговаривал с тренером, потом обнимал меня, хлопал по плечу. Пацаны из команды завистливо смотрели и бубнили, какой клевый у меня отец. Я сам его, конечно, «папой» не мог называть. Хоть он, вроде, и нормальный чувак был, все равно козел. Я все равно в душе очень сильно на него злился, но ничего ему не высказывал. До поры до времени. Да, до того, как мне зарядило этим переходным возрастом.

Переходный возраст — это когда у тебя появляются такие друзья, с которыми вы никак не можете расстаться и пропадаете черт знает где допоздна. Андрею это как будто не очень нравилось, и он постоянно спрашивал, где и с кем я бывал. Может, у остальных была такая же петрушка — не знаю, сравнивать мне было особенно не с чем.

— Не твое дело! — огрызнулся я в очередной раз на его вопрос, проходя в комнату, стянув вымазанные в грязи кеды в коридоре.

— Я твой отец! — строго ответил он. — Так что мое.

— Да прям! — отозвался я, уже закрывая за собой дверь.

— Юр! — он успел поставить ногу в проем, чтобы дверь не захлопнулась. — Я же просто спрашиваю! Я волнуюсь…

— Не волновался четырнадцать лет…

— Ты тоже два года как-то нормально со мной общался! — парировал он.

— Не понимал ни фига!

— А теперь что, понял?

— Отстань! У меня переходный возраст!

Мы ругались. Иногда несильно, но порой просто орали друг на друга.

Однажды мы с пацанами купили и выпили бутылку водки на четверых, и потом я, не очень-то трезвый, пришел домой. Андрей, ясное дело, с порога учуял запах и давай меня отчитывать. Я — в защиту.

— Чего ты меня учишь еще! — рявкнул после долгой перепалки. — У самого нет друзей, так не завидуй!