Папа для Волчонка

Мальчик, подтянувшись ещё два раза, стоит заметить, что с усилиями, но не без видимого напряжения, спрыгнул и встал. На Макара он не смотрел, нагнул голову вперед. Карельский готов был поклясться, что во взгляде того, если он сейчас вздернет подбородок кверху, будет вызов.

Интереееесно…

- Что ты делаешь в зале? Здесь проходят занятия. И где твоя мама?

Мальчик всё же поднял голову и посмотрел Карельскому прямо в глаза.

Да, Макар не ошибся.

Малец упрямо сжал губы.

- Почему молчим?

Из-за гомона детских голосов, Макар не сразу услышал, как открылась дверь. А вот, кажется, и пропавшие нерадивые родители. Скорее всего, мамочка. Бегала в туалет или носик попудрить? С последним он тоже успел столкнуться.

Макар не обернулся.

- Я ещё раз спрашиваю: почему молчим и где твои родители?

- Добрый день, - бархатистый женский голос, спокойный и мягкий, произвел на Карельского странное и приятное впечатление. Но это ничего не меняло.

Так думал Макар.

И он ошибся.

- Извините, Ваня вам не ответит.

Макар всё же обернулся.

Перед ним стояла невысокая молодая девушка. На вид – двадцать два-двадцать три года, не больше. Молодая, совсем соплюшка.

Что-то неприятное, досадливое царапнуло мужскую грудь.

- Мамочка, вы ошиблись дверью. Здесь не проходная. И ребенка в зале оставлять нельзя.

Зеленые глаза блеснули таким же вызовом.

- Я не мама. Я сестра Ивана, - четко, без заминки ответила она. – Ваня, пошли. Я просила подождать в коридоре. Не стоило заходить.

Девушка протянула руку мальчику.

Узкая ладонь без единого украшения. Ни часов, ни браслетов, ни колец.

Мальчик пожал плечами и прошел мимо них.

Мимо неё тоже.

- Да черт побери, - сквозь зубы выругалась девушка и уже начала разворачиваться, чтобы последовать за мальцом, когда Макар, удивив себя, приглушенно, но властно сказал:

- Стоять.

Девушка замерла лишь на мгновение. На её лице промелькнуло легкое удивление.

- Я так поняла, что мы вам, напротив, мешаем.

Парнишка, тем временем, не останавливаясь, шёл к двери.

Упрямый.

С характером.

А характер Макар уважал.

- Мешаете. И я бы хотел знать причину, по которой вы задерживаете начало занятий.

Девушка пожала плечами.

- Я искала директора центра. Карельского.

Макар демонстративно и медленно изогнул брови, понимая, что задерживает начала урока.

Но и прервать беседу с маленькой нахальницей не мог.

Девушка была прелесть, как хороша. И это напрягало. Невысокая. Миниатюрная. Чуть выше «метра с кепкой». Одета в спортивные тренировочные легинсы, обтягивающие её ножки и бедра. Подобную одежонку Макар запретил бы к чертям собачьим носить девочкам старше пятнадцати лет. Потому что попу обтягивали так, что «булки» едва не вываливались, да и шов аккурат проходил между ягодицами. А, нет, некоторым и этого было мало, выбирали фасоны, чтобы прямо попу можно было видеть во всей красе, не оставляя мужчинам никакого простора для воображения. И ладно в спортивном зале, как эта девочка, а другие еще и по городу в таком виде расхаживали. Потом сами же кричали: мы не такие, мы не вызываем жажду насилия, мы не нарываемся на неприятности. На ремень по этим попам они нарывались. Причем, не в прелюдии к секс-играм.

Верх девочки прикрывал топ с толстыми лямками и свободная футболка. Топ поддерживал грудь, уплотнял её, но Макар без труда определил наличие третьего размера, и снова досадливо что-то дернулось внутри.

Знакомо…

С полгода назад с ним уже было нечто подобное. Когда запал на девочку с первого взгляда, но пришлось уйти в сторону даже без конкурирующей борьбы.

И вот снова.

Что, Карельский, стареешь? Теряешь хватку?

Или просто время пришло?

У незнакомки лицо так же заставляло мужчин приосаниться, некоторых – поспешно прятать за спину правую руку с обручальным кольцом. Высокие скулы, алебастровая кожа с легким загаром, красивые аккуратные брови – не татушно-самурайские, которые в последнее время вошли в моду и моментально сделали девушек штамповыми, как под копирку. Ресницы - тоже настоящие.

Лет десять назад Карельский и внимания не обратил бы на подобные моменты: что настоящее, что искусственное. Однажды приелось однообразие. Вот и результат.

Непонятно, куда бы дальше завел их разговор, если бы один из мальчиков, Саша, не осмелился позвать его:

- Макар Витальевич…

- Сейчас начнем. Пять кругов легким бегом. Вперед! – отдал он распоряжение, не отводя взгляда от зеленоглазки.

Та едва слышно ахнула.

- Вы и есть Карельский, да? А я к вам к кабинету ходила.

- Зачем?

- Поговорить.

- О чем?

Она закусила нижнюю губу. Излишняя бравада и вызов постепенно сглаживались, отчего лицо только выигрывало, затягивая Макара всё сильнее.

Красивая. Нежная.

Черт!!!

- Я лоханулась по полной, да?

- Ты всегда так выражаешься, что другим хочется тебе помыть рот с мылом?

Не только помыть…

Даже больше – кое-что в него вогнать. По самое не хочу.

И тут Макар заметил, что девочка краснеет.

Кажется, кто-то подумал о том же, о чем и он.