Папа Сикст V

— Я должен сказать вам, — показывал обвиняемый, — что я узнал убийцу. За несколько дней перед несчастьем мой покойный господин на улице Юлия встретил кавалера Пеллетьери. Между ними завязалась ссора, и мой господин стал грозить смертью кавалеру Пеллетьери…

— Перетти грозил смертью такому храбрецу, как Пеллетьери! Греко, пытка, очевидно, тебе не развязала язык.

— Я, господин, показываю сущую правду, — отвечал обвиняемый, — в ночь преступления я видел господина Перетти, окруженного синьорами, среди которых я отлично рассмотрел высокую фигуру кавалера Пеллетьери…

— Как же ты мог рассмотреть кавалера Пеллетьери… если, как ты сам говоришь, ночь была страшно темна?

— Иногда блестела молния.

— Ах, молния!

Проговорив эти слова, Марио отошел в сторону и начал шептаться с герцогом де Сора. Потом опять приблизился к Греко и бросил на него взгляд, от которого у несчастного замерла душа.

— Итак, — обратился он снова к обвиняемому, — ты уверен, что убил Перетти кавалер Пеллетьери?

— Вполне уверен, ваше превосходительство, я видел его своими собственными глазами.

— Странно, как это так могло случиться, — сказал лейтенант. — Пеллетьери, вероятно, предвидя твой оговор, давным-давно уехал из Рима и до сих пор никто не знает, где он находится, а ты знаешь, даже видишь его собственными глазами. Странно!

Эти слова произвели эффект чрезвычайный. Греко сконфузился и не знал, что сказать. Марио продолжал:

— Но о герцоге Браччиано ты ничего не можешь сообщить? Не принимал ли он прямого или косвенного участия в убийстве Франциска Перетти?

— Герцог Браччиано! — пробормотал обвиняемый. — Я не понимаю, что тут может быть общего? Ваше превосходительство изволит шутить?

— Ничуть. Я очень серьезно еще раз повторяю мой вопрос и прошу отвечать на него без всяких уверток: принимал ли участие герцог Браччиано в убийстве Франциска Перетти?

— Пресвятая Дева! Да какое же я мог иметь отношение к герцогу Браччиано? Я находился на службе у синьора Франциска Перетти.

— Подумай-ка хорошенько, а быть может, ты что-нибудь и знаешь?

— Ничего я не знаю.

— Решительно ничего?

— Решительно ничего.

— Ну, делать нечего, надо прибегнуть к более серьезным мерам, иначе мы не добьемся правды от этого упрямого осла, — сказал Марио. — Гей, помощники! Огонь и масло!

Палачи взяли Греко, повалили его на скамейку, прикрутили к ней веревками и сняли обувь.

— Начинай! — скомандовал лейтенант.

Один из палачей намазал маслом ступни Греко и приложил к ним докрасна раскаленные щипцы. Несчастный закричал не своим голосом. По комнате пошел смрад жженого мяса.

— Желаешь ли сказать правду: — спрашивал лейтенант.

— Ой, я сказал все, что знал, ой, я не могу, мне больно! — вопил Греко.

— Намажь больше, — опять скомандовал Марио.

Палач гуще вымазал маслом ступни и приложил к ним почти докрасна накаленное железо. Сначала послышалось шипение, потом оно смолкло; огонь уничтожил мускулы и дошел до кости. Раздирающие душу вопли вылетали из груди мученика.

— Ну, а теперь ты будешь говорить правду? — спрашивал Марио.

— Ой, буду! Буду! Освободите, нет моей мочи! — кричал Греко.

Лейтенант сделал знак палачу. Тонио взял тряпку, напитал ее какой-то жидкостью и приложил к черным обуглившимся костям; ступней уже не было и следа, они сгорели. Обвиняемого развязали и посадили на скамейку.

— Ну, говори же, да короче, кто был руководителем убийства Франциска Перетти?

— Марчелло Аккорамбони, брат синьоры Виктории, жены убитого.

— Но кто был главным руководителем всего дела?

— А если я скажу, вы меня спасете?

— Мерзавец! Еще вздумал предлагать условия, — вскричал Марио. — Опять пытать его!

— Нет, нет, скажу, все скажу, — молил Греко.

— Ну, говори, кто же был главным зачинщиком?

— Герцог Браччиано, — пролепетал обвиняемый, со страхом оглядываясь кругом, точно боялся, что потолок обрушится на его голову при произнесении имени всемогущего герцога.

— Значит, синьор Паоло Джиордано имел какой-нибудь интерес в том, чтобы убить Перетти?

— Господин герцог был любовником Виктории и хотел на ней жениться.

Лейтенант обменялся многозначительным взглядом с генералом.

— Как я предполагал, — проговорил герцог Сора.

— Ну, а ты какое принимал участие в преступлении? Говори правду, а то знаешь, что тебя ожидает!

— Герцог Паоло Джиордано обещал мне свое покровительство, — пролепетал обвиняемый.

— За что?

— Я постучался в окно, вызвал синьора Франциска и провожал его до садов Сфорца, где дожидались люди Аккорамбони.

— Ну, а потом?

— Потом я немножко придержал его, когда в него стреляли, — отвечал Греко.

Несмотря на страшную испорченность генерала папских войск и его достойного лейтенанта, подобная гнусная измена негодяя их поразила.

— Ты все, что показывал, готов удостоверить своей подписью? — спросил лейтенант.

— Синьор герцог Браччиано обещал мне свое покровительство, и я…

— Отвечай, согласен ли ты подписать свои показания?

— Согласен, — едва слышно проговорил Греко.

Лейтенант с герцогом удалились в противоположный конец комнаты и начали о чем-то совещаться. Видно было, что Сфорца хочет в чем-то убедить племянника папы.