Папандокс

Это была очень толстая и исполненная достоинством пропорционально весу тела женщина далеко за пятьдесят. Рыхлый нос, пухлые губы, внимательные черные глазки и компенсирующие почти полное отсутствие бровей белые кустики клочковатой растительности на подбородке. Короче, красавицей лавочницу не назвал бы и Валт с жестокого похмелья. Зато сразу становилось понятно, почему в помещении нет охраны. Да такая хозяйка махнет тумбообразной рукой – будет улочка, отмахнется ногой – проспект сделает.

Светка с некоторой робостью уставилась на женщину, тогда как Дениска восторженно прошептал на ухо сестре:

– Ты только глянь, тетка вылитая Дженуария из любимого бабкиного сериала, который она постоянно на диске смотрит. Только с бородой и кожа чуть посветлее.

– Ой, – только и пискнула девушка, до которой запоздало дошло, почему женщина кажется такой знакомой.

– Восемь с вами, – колоколом загудел голос «Дженуарии», приветствующей визитеров.

– Восемь, это уж точно, а могло бы быть и поменьше, – тихонько пробормотал Дэн и громко повторил официальное приветствие, после чего передал бразды беседы в руки Светки: – Дира, моей сестре нужно сплести украшение. Сказали, бисера лучше, чем в здешней лавке, не найти.

– Верно, – расплылась в улыбке монументальная особа и клещом вцепилась в жертву, выдавливая из нее информацию о предполагаемой поделке.

Света поначалу вяло отбрыкивалась, а потом сдалась, приблизительно описала свою задумку и покорно подключилась к перебиранию бисера, извлекаемого для демонстрации из многочисленных ящичков, ящиков и коробочек. Девушка не знала, какое по размеру колье подойдет богине, и решила сделать такое украшение, длина и ширина которого может корректироваться.

С месяц назад Светлана нашла в сети изумительную схему и фото готовой работы – в ажурных голубых и зеленоватых кружевах узора взлетала прекрасная белая птица. Почему-то именно она запала в память настолько четко, что сейчас Света смогла объяснить лавочнице, сколько и какого бисера ей нужно. Конечно, вархетский цветной бисер лишь отдаленно напоминал земной, его почти никогда не делали круглым, это были скорее короткие восьмигранные трубочки. Штамповали его, понятно, не машинами, а магией копирования, годящейся лишь для самых мелких предметов. Но попаданцев не особенно интересовали тонкости производства, о котором толстуха-лавочница знала все. Главное – конечный результат годился для колье.

Бисера Света брала с запасом, так же как и вощеную нить. Увы, проволоки и лески тут не было и в помине, зато хорошие иглы-инструменты и застежки с цепочками очень-очень походили на земные.

Весь набор для плетения подарка богине вылился для попаданцев в весьма круглую сумму. Возможно, даже наверняка «Дженуария» сделала бы скидку клиентам, если бы Света поделилась с ней схемой плетения колье. Но девушка молчала как рыба об лед, словно не замечая многозначительных намеков. В результате чего кошель, выданный дядюшкой на материализацию заготовок для божественных даров, сильно похудел.

Когда вышли из лавки, Дэн тут же спросил у сестры насчет ее молчаливости.

– Помнишь, на школьный выпускной Маринка и Ленка пришли в одинаковых платьях?

– Ага, визгу было! – лукаво ухмыльнулся парень, вспоминая подробности забавного скандала.

– Теперь представь, если украшение для богини окажется копией того, что носит какая-то женщина на Вархете? – намекнула Светка.

– Понял, заткнулся! Эксклюзив и ручная работа – наше все! – заверил сестру Дениска и, переключившись на более актуальную тему, спросил Валта: – Слушай, тут перекусить где-нибудь поблизости можно? А то мы столько мотаемся по лавкам, что у меня живот к позвоночнику прилип.

– Это он у тебя от сладких орехов прилип, – нравоучительно проворчала сестра.

– Чего ж нельзя, можно, – пожал могучими плечами сопровождающий. – Вам как, диры, чего попроще или ресторацию искать будем?

– Нам чего поближе! – внес коррективы в маршрут трижды жрец под аккомпанемент требовательного урчания желудка.

Проводник повел широкими плечами и решительно свернул налево, где вместо вывески была прислонена к стене здоровенная и тяжелая на вид крышка от гигантской бочки. Прислонена давненько, потому как у основания успела прорасти жалким пучком травы. На «вывеске» красовалась выжженная надпись: «У Трехпалого».

Похожая основательностью на крышку-«вывеску» дверь приоткрылась, пропуская посетителей в нутро трактира. Окон тут не было, свет давали лишь колесные люстры наверху и несколько связок-сеток светящихся шаров по стенам.

Три длинных стола с лавками и штук восемь столов поменьше с табуретами составляли основную меблировку заведения, отличавшегося своеобразным грубовато-основательным уютом. Стойка трактирщика с бочками на задах и подобием небольшой сцены слева в углу дополняли обстановку. На сцене, сидя прямо на ней в обнимку с местным аналогом лютни, бренчал что-то вялое на струнном инструменте заспанный лохматый парень.