Папандокс

Валт мучился, раздираемый желанием сопровождать Ригета к неведомому и одновременно сильной опаской влипнуть в нечто такое, что не предназначено простым смертным. Пока долг перевешивал.

Глава 23

Птицепортация в Валидик

Жемчужно-белая лебедь распахивала крылья на серебристо-голубой сетке-колье. Веревочная птица грозно хмурила пушистые брови и потряхивала еще более пушистыми кончиками ушей. Тонко благоухал дивный колокольчик Илай. Источало сладкий аромат кондитерское озерцо с нежными яблоко-лилиями. Посверкивали честно заработанные монетки. Желтел клык, из которого Нерпат, вспомнив подростковые годы ученичества, вырезал не филина – никак не ложился этот образ на кость, – а отлично получившуюся голову гончей смерти с оскаленной пастью. Тускло, в седьмую (демонстрационную) частицу силы светился артефакт-фонарик. Дары для каждого из богов были готовы. Все обитатели замка, причастные к тайне и будущему походу, рассматривали подношения, пытаясь для себя решить: все ли возможное сделали они, угодят ли Восьмерым настолько, чтобы двое молодых жрецов смогли позвать и дозваться.

– Ну чего, пакуемся и в путь? – первым не выдержал нетерпеливый Денис.

– Промедление лишено смысла, – признала дира Иргай. – Лучше погода на хребте Раздела не станет. Вечный снег и лед с вершин без следа не исчезнут.

– Зато храбрость может и закончиться, я вообще темноты боюсь, – с ухмылкой сообщил айтишник.

Светка только тихо вздохнула. Если кто и боится темноты – не ночи со звездами, а полной и глухой, царящей в подвалах, так это она. Как-то раз сходила за картошкой. Дверь была открыта жильцами, и девушка понадеялась, что быстро обернется. Не успела и потом часа три ждала в темноте, с севшим фонариком, пока Денис догадался, где искать сестру, и вызволил ее из заточения, зареванную, с распухшим носом.

В такт внучке вздохнул и дедушка-призрак, оставляемый на хозяйстве вместе с управляющим и жрецом Нерпатом. Все остальные отправлялись на поиски забытого подгорного храма вместе с подневольно-добровольными, как та кошка, слизавшая горчицу из-под хвоста, жрецами богов.

Валт имел вчера вечером долгий разговор с дядюшкой Ригетом и уговорил-таки его. Скорее всего, решающую роль сыграли габариты наемника, обеспечивающие его высокую грузоподъемность, и умение владеть оружием.

Диру Иргай оставлять в замке никто не пробовал. Боевая старушка ничего слушать не хотела о потенциальных опасностях и трудностях пути, потому что маячивший впереди приз – возможность первой из современных ученых ступить под сень древней святыни – перекрывал для фанатки науки все риски. Она, пожалуй, была готова заплатить за такой дар и жизнью.

Бельташ и гончие Зебата шли прицепом к парочке жрецов в качестве телохранителей и возможных советников. Память древней рыцарши проявляла себя причудливо, но в бесполезности ее никто упрекнуть бы не мог.

Дядюшка Ригет следовал за младшими родственниками для магической поддержки. И… да что скрывать, за несколько дней, которые старший Кергот провел рядом с племянниками, он искренне привязался и к невозможному говорливому парню, и к разумной, пусть несколько пугливой и очень озабоченной чистотой девушке. Родная кровь – не водица. Как ни бурчал дядя, мрачно хмурясь, а все ж был рад, что по прихоти старика Итната в его жизнь вошла парочка попаданцев, хотя, признаться честно, они могли бы не топать так громко!

Вот так получилось, что из замка Кергот в Ликладик отбывало шестеро, не считая трех собак. Птиц божественной категории – посланца Сластену и перевозчика Пацана – в расчет не брали. Они оба такие: в один миг здесь, а в следующий там, куда Макар телят не гонял.

Никому из членов группы в Валидике прежде бывать не доводилось. К счастью, для ориентировки в пространстве Пацану хватило картинок из памяти торговца «Сокровищ Ликладика». Потому оказались путешественники на булыжной мостовой улочки, забиравшей круто вверх. Невысокие, по меркам попаданцев, одно– и двухэтажные каменные домишки с массивной дверью на первом и непременной боковой наружной лестницей на второй этаж, обступали гостей. Окна в домах были маленькими, с основательными ставнями, чтобы холод и снег не проникли внутрь в сезон. Черепичные, поросшие мхом крыши надвигались на глаза-окна, как кепки-аэродромы. И все это серовато-зеленоватое человеческое меркло на фоне величественных гор, окружающих городок.

– Симпатично, – навскидку оценил Дэн, озиравшийся по сторонам. – И где наша лавка?

– В Валидике не приняты вывески, надо смотреть на предметы, подвешенные слева от двери, – поучительным тоном выдала высокообразованная дира Иргай, сделала решительный шаг вперед и пошатнулась.

Ригет первым подхватил хрупкую старушку, оседающую на булыжники.

– Что-то голова закружилась, – хватая ртом воздух, виновато каркнула дира. – Дышать тяжеловато. Ничего, сейчас…

– Акклиматизация! – осенила Светлану информация из мысленной медицинской картотеки. – Мы же одним махом в предгорьях оказались. Дира пожилая. Давление, возраст, нагрузка на сердце. Надо ее усадить где-нибудь и напоить горячим!