Папина дочка

Алфи улыбнулся, показав желтые зубы.

— Он теперь работает на них. Этот тот самый Гамильтон, парень, который говорил по телевизору, что добьется пересмотра дела и оправдательного приговора для Роба.

35

Вернувшись в номер, я обнаружила сообщение миссис Хилмер. После пожара мы созванивались с ней несколько раз и чудесно общались. Она переживала только о моем здоровье и о том, что я чуть не погибла в горящем доме. Можно подумать, я оказала ей услугу, спалив гараж и квартиру дотла! Я согласилась поужинать с ней в воскресенье.

Только я повесила трубку, как мне позвонила Джоан. Мы с ней тоже время от времени висели на телефоне. А вот доехать до нее я не могла уже неделю. Мне не терпелось вернуть ей деньги и одежду. Я уже выстирала, вычистила и упаковала в чемодан штаны, свитер, куртку и белье, купила бутылку шампанского Джоан и Лео и еще одну — ее подруге с моим размером.

Но Джоан звонила не за этим. Они с Лео и детьми собирались на ужин в «Иль Палаццо» и хотели прихватить меня с собой.

— Отличные спагетти, вкуснейшая пицца. Замечательное место, — пообещала она. — Думаю, тебе понравится.

— Не пытайся меня подкупить. Я и так согласна.

Мне и впрямь стоило прогуляться. После встречи с Алфи на парковке я только и думала, что о тех людях, чьи жизни сломал и уничтожил Роб и богатство Вестерфилдов.

Во-первых, конечно, Андреа. Затем мама. Пол, который боялся даже признаться, что знает о медальоне. Что бы он ни скрывал, могу поспорить на что угодно, это никак не связывало его с убийством Андреа.

Миссис Штройбел трудолюбивая и честная женщина. И на нее благодаря Вестерфилдам обрушилась куча несчастий. Насколько тяжело, наверное, ей было наблюдать, как Пол дает показания в суде! Что, если бы мне поверили, что Роб подарил Андреа медальон, и об этом спросили бы Пола? Он бы с легкостью мог наговорить сам на себя!

Я полностью поверила рассказу Алфи Лидза и не сомневалась, что его брат был потенциальным убийцей. Он планировал лишить жизни миссис Вестерфилд и оставил ее в живых только потому, что счел мертвой. Но он доверился своему адвокату, который должен был представлять его интересы. А тот продал его Вестерфилдам.

Я представила Уильяма Гамильтона, доктора юридических наук, который усмотрел в этом деле возможность выбиться в элиту. Думаю, он просто отправился к отцу Роба, показал чертеж и получил за сотрудничество соответствующее вознаграждение.

Алфи — тоже жертва. Его спас старший брат, и все это время Алфи чувствовал вину перед ним за то, что не сумел прижать Роба. И провел все эти годы, сидя на доказательстве, которое боялся показать кому бы то ни было!

Но больнее всего для меня оказалось то, что если бы Вестерфилда осудили тогда за организацию покушения на убийство собственной бабушки, они с Андреа не встретились бы.

Теперь в моем списке появился еще один человек, которого нужно вывести на чистую воду: Уильям Гамильтон, эсквайр.

Вот такие грустные и яростные мысли и бурлили у меня в голове, когда мне позвонила Джоан. Мне явно требовался перерыв. Мы договорились встретиться в семь в «Иль Палаццо».

Я сражаюсь с ветряными мельницами, сказала я себе по дороге в центр города.

Мне казалось, что за мной следят. Может, позвонить офицеру Уайту, с сарказмом подумала я. Он же так обо мне беспокоится! Примчится в одну минуту под вой сирен!

Ладно, дай ему передышку, оборвала я себя. Он искренне убежден, что я вернулась в город мутить воду и мне просто не дает покоя освобождение Роба Вестерфилда.

Ладно, офицер Уайт, может, в этом вы и не ошиблись, но я не поджигала себе ноги и не ломала машину, чтобы доказать свою правоту!

Когда я приехала в «Иль Палаццо», Джоан, Лео и трое их мальчишек уже сидели за угловым столом. Лео я помнила смутно. Он заканчивал старшую среднюю школу Олдхэма, когда Джоан и Андреа учились там в десятом классе.

Почему-то, когда мне встречаются люди, которые знали меня в то время, первое, о чем они думают — о смерти Андреа. А затем они непременно либо упоминают об этом, либо слишком явно пытаются избежать этой темы.

Мне понравилось, как со мной поздоровался Лео:

— Конечно, я помню тебя, Элли, — начал он. — Несколько раз, когда я заходил к Джоан, ты сидела там вместе с Андреа. Маленький серьезный ребенок.

— А теперь я большой серьезный ребенок, — улыбнулась я.

Лео мне сразу понравился. Ростом — около метра восьмидесяти, крепкого сложения, с русыми волосами и проницательными карими глазами. И улыбка, как у Джоан, — теплая и всеобъемлющая. От него веяло надежностью. Зная, что он — брокер, я сразу взяла на заметку, что, появись у меня деньги, я обращусь к нему. С ним я буду спокойна за свои инвестиции.

Мальчикам было десять, четырнадцать и шестнадцать. Старший — Билли, который в этом году оканчивал школу, тут же сообщил, что его баскетбольная команда играла против команды Теда.

— Мы с Тедом обсуждали, в какие колледжи собираемся поступать, Элли, — рассказывал он. — И мы оба подаем документы в Дартмаус и Браун. Надеюсь, окажемся вместе. Он классный парень.

— Точно, — согласилась я.

— А мне ты не говорила, что его видела, — быстро вставила Джоан.