Папина дочка, или Исповедь хорошего отца

– Мы оставим у нее на пальце кислородный монитор, чтобы следить за состоянием, – сказала она.

Я разгладил каштановые волосы моей девочки. От них пахло дымом.

– С тобой все в порядке, – заверил я. – Все отлично.

Она снова икнула.

– Баба упала в комнате, – сказала она. – Из окон валился дым.

– Валил, – машинально поправил я. – Должно быть, это было очень страшно.

Мама упала? Я вспомнил, Ридли говорил, она в больнице. Я снова взглянул на фельдшера. Она поправляла какой-то монитор на стенке над носилками.

– Моя мать, – сказал я. – С ней все в порядке?

Фельдшер взглянула в открытую дверцу, и я не мог не заметить на ее лице облегчения, когда она увидела Ридли. Он влез в машину и положил руку мне на плечо.

– Ты мне нужен на минутку, Трев, – сказал он.

– Что? – Я не отрывал взгляда от Беллы, которая сжимала мою руку, словно никак не хотела ее отпустить.

– Выйдем, – сказал он. Мама! Я не хотел выходить. Я не хотел слышать то, что он собирался мне сказать.

– Папа! – Белла еще сильнее сжала мою руку, когда я поднялся, сбив монитор с ее пальца. – Не уходи!

Она попыталась сползти с носилок, но я удержал дочку за плечи и взглянул в ее серые глазки.

– Останься здесь, детка, я сейчас вернусь.

Я знал, что она останется. Она всегда слушалась меня. По крайней мере, почти всегда.

– Через сколько минут?

– Самое большее – через пять, – пообещал я, взглянув на часы.

Я никогда не нарушал свои обещания дочери. Мой отец тоже никогда не нарушал свои обещания, и я помню, как много это значило для меня. Я всегда доверял ему.

Я наклонился, обнял Беллу и поцеловал в макушку. Запах дыма обжег мне легкие.

Ридли отвел меня в сторону от пожарных машин, от зевак, собравшихся посмотреть на чужую беду.

– Это о твоей маме, – сказал он. – Соседка рассказала, что она была во дворе, вешала белье, когда начался пожар, он очень быстро разгорался. Она побежала за Беллой и тут или задохнулась от дыма, или ей стало плохо с сердцем. Она упала и…

– Она жива? – Я хотел, чтобы он поскорее перешел к сути дела.

Он покачал головой.

– Мне очень жаль, Трев. Она не выдержала.

– Не выдержала? – Его слова не доходили до меня.

– Она умерла по дороге в больницу. – Ридли потянулся к моему плечу, но не коснулся его. Казалось, он держал руку наготове, чтобы поддержать меня, если я пошатнусь.

– Не понимаю, – сказал я. – Белла в порядке. Как получилось, что она в порядке, а мама умерла?

Я говорил громко, и люди стали оборачиваться на меня.

– Твоя мама ее спасла. Все думают, когда она упала, Белла поняла, что надо бежать, но твоя мама…

Я взглянул на часы. Четыре минуты. Я вернулся к «Скорой» и влез внутрь.

– Папа! – сказала Белла. – Я хочу домой.

Я закусил щеку, чтобы не расплакаться.

– Не все сразу, Белл, – сказал я. – Сначала мы убедимся, что твои легкие в порядке.

А потом что? Что потом? Куда нам деваться?

Одного взгляда на дом было достаточно, чтобы понять, что все наше добро пропало. Я закрыл глаза и представил, как мама сквозь пламя и дым бежит в дом, чтобы найти Беллу. Слава богу, она ее нашла, но на этот раз Бог недоделал свою работу. Я надеялся, что мама была без сознания, когда упала. Я надеялся, она не понимала, что умирает. Господи, пусть бы это было так!

– Я хочу домой! – снова заныла Белла. В маленьком замкнутом пространстве машины ее голос звучал очень громко. Я взял дочку за плечи и посмотрел ей прямо в глаза.

– Наш дом сгорел, Белла, – сказал я. – Нам нельзя туда вернуться. Но мы пойдем в другой дом. Ведь у нас много друзей. Наши друзья нам помогут.

– Тайлер? – спросила она. Тайлер – это пятилетний мальчик, живший по соседству. Ее наивность меня убила.

– Все наши друзья, – сказал я, надеясь, что не лгу. Нам и в самом деле понадобятся все.

В этот момент я увидел в ее лице нечто, чего никогда не видел раньше. Как это случилось? Ей было без двух недель четыре года, но за один вечер она повзрослела. Это была уже не моя крошка, а взрослая девушка в миниатюре. В ее лице я увидел лицо Робин. В лице Беллы всегда были заметны материнские черты – морщинки у глаз, когда она смеялась, приподнятые уголки губ, придававшие ей всегда счастливый вид. Кружки румянца на щеках.

Но теперь вдруг эти черты резко определились, и это меня потрясло. Я прижал ее к своей груди, полный любви к маме, которую сегодня потерял, к маленькой девочке, которая всегда будет со мной, и, может быть, где-то в глубине души к другой девочке-подростку, давным-давно исключившей меня из своей жизни.

Глава 3 Робин

Джеймс и я встали, когда в приемную вошел Дейл. Вокруг него, казалось, всегда создавалось гравитационное поле. Вот и сейчас семь человек, сидевшие в комнате, повернулись к нему. Если бы они не держались за ручки кресел, они бы по воздуху перенеслись ему навстречу. Такова была его притягательная сила. Она подействовала на меня с первого момента нашей встречи.

Он улыбнулся и быстро поцеловал меня в щеку, а потом пожал руку отцу, как будто не виделся с ним дома всего несколько часов назад.

– Ну, как дела? – спросил он негромко, переводя взгляд на отца, а потом снова на меня.