Папина дочка, или Исповедь хорошего отца

Может быть, поэтому я и не могла пересечь комнату, чтобы взять книги. Это значило бы удалять Кэролайн отсюда по частям. Тут книжку, там игрушку, пока от нее ничего не останется.

– Ну ладно, я просто подумал… что-то я слишком много приготовил пасты. Как тебе всегда удается приготовить именно столько, сколько нужно?

– Помнишь, как она спрашивала, гармонируют ли цвета? Помнишь, как мы на кухне пели «Вниз по Суони»?

– Да, я помню. – Он говорил медленно, размеренно, так он начал говорить с тех пор, как наша жизнь стала разлаживаться. Он словно боялся, что произнесет не то слово или не с той интонацией и снова вызовет у меня приступ бешенства. Я не могла его за это осуждать.

– Ты заходишь сюда когда-нибудь?

– Нет, – сказал он. – Не хочу. Это слишком больно.

Неуверенно и осторожно он положил руку мне на спину.

– Я думаю, всю ее одежду и игрушки нужно раздать, Эрин. Я думаю, мы должны…

– Перестань, – сказала я. – Я знаю, что ты думаешь. Что мы должны убрать все ее вещи и поставить здесь велотренажер, но это…

– Я не это хотел сказать. – Он вздохнул и убрал руку с мой спины. – Я пойду вниз. Я только хотел сказать, что это по-прежнему твой дом. Ты можешь приходить в любое время. Тебе не нужно извиняться за появление без приглашения. Мне не хватает тебя.

– Тебе не хватает меня прежней, – сказала я. Так же, как и мне не хватало нашей прежней жизни. – Тебе не может не хватать меня теперешней.

Засунув руки в карманы, он уперся взглядом в пол.

– Как у тебя с Джудит? – поинтересовался Майкл. Он ожидал волшебного исцеления.

– Прекрасно, – сказала я. Выйдя в коридор, я закрыла дверь в комнату Кэролайн. – Я соберу вещи и поеду.

Я знала, что не понесу вещи Кэролайн в кофейню. Я загляну в свой гардероб, возьму несколько ненужных мне вещей и уеду. Лучше бы я никогда сюда не возвращалась.

Глава 22 Робин

Я сидела в кресле в свадебном салоне, держа на руках Ханну и глядя в ее чудесное маленькое личико. Ей был уже месяц, и в ее чертах я не видела ни малейшего сходства ни с Алисой, ни с кем-либо из Хендриксов. У нее были светлые пушистые волосы и все еще темные серо-голубые глаза, какими они бывают у младенцев. Глаза эти, я это отчетливо видела, следили за каждым моим движением, хотя Молли уверяла, что этого пока еще не может быть.

Молли ходила вокруг подиума, на котором стояла Алиса в черном шелковом платье подружки невесты, портниха подкалывала ей подол.

– Я говорила тебе, что я в него не влезу! – жаловалась Алиса. Платье и правда было немного тесновато. Подходящий размер было трудно подобрать во время беременности, так как мы не могли предвидеть, насколько она похудеет после рождения ребенка.

– Оно прекрасно на тебе смотрится, Эли, – возразила я. – К свадьбе ты еще на фунт похудеешь, и оно будет сидеть как влитое.

– А если не похудею? И сиськи у меня все еще огромные.

– Ну и радуйся, пока они такие, – сказала Молли. Мне нравилось в ней это качество. Внешность имела для нее большое значение, и ей наверняка было досадно, что платье Алисы сидело плохо, но она вела себя так, как будто ей все это было неважно, и это было очень мудро с ее стороны. Я видела, как неловко чувствовала себя Алиса на подиуме, и эта неловкость усугубляла ее депрессию и была для нее мучительна. Я лучше других знала, в каком угнетенном состоянии она сейчас находилась. Она была со мной вполне откровенна, и я чувствовала ее тайную тоску по Уиллу. Связь с ним была намного теснее и зашла намного дальше, чем кто-либо мог догадаться. Не только ее приятель Джесс возил Алису на их притворные «свидания», она убегала из дома по ночам, чтобы встречаться с Уиллом на кладбище. Она рассказала мне, как нежно он с ней обращался и какие планы они строили на будущее. Каждый раз, когда я воображала себе их тайные встречи, лицо Уилла превращалось в моем воображении в лицо Тревиса.