Папина дочка, или Исповедь хорошего отца

Я открыла дверь, на пороге стоял он. Тревис. Мгновение мы оба молчали. Мы смотрели друг на друга, и я радовалась, что у меня здоровое сердце, мое старое не выдержало бы охватившей меня ностальгии. Сотен воспоминаний. Тысячи сожалений.

– Робин, – сказал он наконец, и я так много услышала в этом слове. Боль? Извинение? Оно напугало меня. Что-то не так. Что-то с моим ребенком. С нашим ребенком.

– С ней все хорошо? – спросила я и прижала пальцы к губам.

– Думаю, да. – Он протянул мне руку. Я ухватилась за нее, втянула его в холл, обняла. Я не знаю, чьи объятья были крепче. Мы оба молчали. В глубине души я знала, что он чувствует то же, что и я, – любовь, зародившуюся в нас, когда мы были еще детьми. Любовь, которую мы были вынуждены скрывать. Которую мы старались изгнать из наших умов и сердец, но она никогда не исчезала. Так это было для меня, и по тому, как он обнял меня, для него тоже. «Я люблю тебя, ты любишь меня», – думала я. Ему не нужно было ничего говорить, я и так это знала.

Наконец я оторвалась от него.

– Здесь люди, – негромко сказала я. – Пойдем. – Я взяла его за руку и повела в свои апартаменты. В гостиной я закрыла дверь и повернулась к нему, снова прижимая руку ко рту, не веря, что передо мной стоит Тревис Браун. Он выглядел осунувшимся, усталым и давно не бритым.

– Я думал, ты рассердишься, – сказал он. – Я обещал никогда не входить с тобой в контакт, но…

– Я не могу сердиться, – сказала я. Схватив Тревиса за обе руки, я потянула его к дивану. – Расскажи мне все. Почему ты здесь. Где моя… наша дочь. Почему ты сказал, что только думаешь, что с ней все в порядке?

– Поэтому я здесь, – сказал он. – Я натворил дел, Робин. Я думал, кто-нибудь привел ее к тебе. На самом деле я надеялся, что она уже здесь. – Он осмотрел комнату, как будто я где-то прятала дочь. – Ты ничего не знаешь?

Я покачала головой.

– Я ничего не понимаю.

Он встал и начал ходить взад-вперед по комнате. Он сильно похудел по сравнению с тем, каким я его помнила. Но его глаза! Эти ресницы! Они были по-прежнему прекрасны.

– Это долгая история, – сказал он.

– Расскажи мне. – Я проверила домофон на двери, чтобы услышать звонок, если кто-то придет. – Где она?

– У… знакомой, у одной женщины. – Он снова сел, положив руки на колени. – А как ты? – спросил он, как будто испытывая меня, смогу ли я выслушать долгую историю, которую он собирался мне рассказать.

– У меня все хорошо. Я здорова. – Я присела на краешек стула рядом с ним. – Расскажи мне, в чем дело.

– Ты выглядишь… – Он тряхнул головой. – Ты выглядишь потрясающе. Я рад.

– Расскажи мне, – повторила я.

– Белла и я жили с моей матерью, – начал он. – Но это было…

– Белла – твоя жена? – спросила я.

– Моя жена? – с недоумением повторил он. – Я не женат. Белла – моя дочь. Твоя дочь.

Белла. Прекрасное имя. Дочь ожила для меня за эти несколько недель после рождения Ханны, но теперь в моем сознании предстал ее живой образ.

– Дочь, о которой ты мне ничего не сказала. – В его голосе прозвучал упрек.

– Я пыталась, Тревис. Но мой отец контролировал мою электронную почту, а потом я узнала, что ты женился.

Он нахмурился.

– Я никогда не был женат.

– Мой отец сказал, что был. Может быть, ты просто… жил с кем-то?

– Он сказал тебе, что я женат? У меня даже и подружек не было после того, как родилась Белла. Во всяком случае, ничего серьезного.

– Отец сказал… – Я вздохнула, плечи у меня опустились. – Он мне лгал, Тревис. Он говорил мне, что ты женат и я должна оставить тебя в покое. Кто знает, какую еще ложь он мне внушил.

– Мне он говорил, что ты была очень недовольна, когда я старался заполучить Беллу.

– Сначала я расстроилась, но потом обрадовалась. Он умер в прошлом году. Мой отец.

– Я знаю. Моя мать видела некролог. Она тоже умерла. – Он провел рукой по волосам. – Тогда все и пошло наперекосяк. Мы жили с ней, и она заботилась о Белле, пока я работал. Я строитель..

– Ты же хотел стать морским биологом, – сказала я. – Ты всегда был силен в математике и в естественных науках. Ты был…

Он отмахнулся.

– Наш дом в Каролина-Бич сгорел, и мать погибла.

– О нет! – Я прижала руки к лицу. – О Тревис, какое несчастье! – Я не могла, не хотела себе это представить. Весь этот ужас. Я помнила его мать. – Она всегда была так добра ко мне. – Так и было, поэтому я еще больше злилась на отца за его холодность к Тревису.

– Мне не с кем стало оставлять Беллу, и работу я потерял… в общем, это долгая история. – Он закрыл глаза. – Мне стыдно говорить тебе об этом. Ты хотела, чтобы у твоего ребенка была хорошая семья. Сначала ей было со мной хорошо. Это правда, Робин! Никто не сможет любить ее больше, чем я, и я должен ее найти.

Я пересела на диван рядом с ним и положила руку ему на плечо. Прикасаться к нему было так естественно.

– Я тебе верю, – сказала я. – Но что случилось? Где эта твоя знакомая? Почему она должна приехать сюда?

– Твой отец сказал, что ты не хочешь иметь никакого отношения к ребенку. Это тоже была ложь?