…Para bellum!

Когда говорят о величии и гениальности Тухачевского как полководца, когда стонут об его отсутствии на фронтах Великой Отечественной войны, то в качестве примера его исключительного дара военного предвидения приводят только одно – он, дескать, ратовал за создание в Красной Армии танковых корпусов. Эти люди либо совершенно не способны понять, что это за магическое словосочетание «танковый корпус», либо не хотят понять, какие именно танковые корпуса реально создавал этот стратег.

Если посмотреть на те танки, что заказывал для своих танковых корпусов Тухачевский, то поражает их боевая бессмысленность, такое впечатление, что этот полководец никогда не представлял себя ни в танке, ни в бою, и самое большое на что способна его военная фантазия – это учения и парады. Дело не в техническом несовершенстве танков – это дело наживное. (Не было опыта у конструкторов, не освоились смежники, что же тут поделать?) А дело в самом смысле этих танков – для какого боевого применения он их заказывал?

Если посмотреть на оружие немцев, то по его конструкции видно, что в будущей войне они видели наземный бой так:

Обороняющегося противника обстреливает и подавляет тяжёлая гаубичная артиллерия, и бомбят пикирующие бомбардировщики, уничтожая у того оборонительные сооружения и артиллерию. Когда артиллерия противника подавлена, к его окопам направляются танки, которые расстреливают отдельные, уцелевшие пулемётные точки, миномёты, сопротивляющуюся пехоту. А вслед за танками на позицию противника бросается и пехота, по которой уже практически некому стрелять. Если у противника уцелеют отдельные пушки, то немцы выдвинут к ним свои хорошо бронированные штурмовые орудия и танки и расстреляют уцелевших. То есть, бой виделся этапами: средства, могущие поразить танки, уничтожает артиллерия и авиация; средства, могущие поразить пехоту, уничтожают танки; пехота добивает остатки противника и занимает рубежи.

«Основой успешного наступления танков является подавление системы огня противника. Это должно быть обеспечено путём гибкого управления огнём самих танков и правильного распределения приданных подразделений других родов войск. Танки должны немедленно использовать результаты собственного огня, огня артиллерии и ударов авиации. Наступление нужно проводить на широком фронте и на большую глубину». – писал теоретик и практик танковых войск Г. Гудериан (здесь и далее: Г. Гудериан «Танки – вперёд!» – Ю.М.). «Во время боя офицер связи от авиации должен был постоянно информировать авиационный штаб об изменениях боевой обстановки и наводить самолёты на цель. Задача атакующих танков состояла в том, чтобы немедленно использовать результаты атаки с воздуха, пока противник не возобновил сопротивления».

Немецкие танки для борьбы с танками противника до 1942 г. не предназначались вообще. Танки противника должна была в обороне уничтожить пехота и артиллерия своими противотанковыми средствами, а в наступлении – артиллерия и авиация.

«Против танков, не препятствовавших продвижению, предпринимались только особые меры по обеспечению безопасности, например организация прикрытия противотанковыми средствами или подготовка артиллерийского огня. Сама танковая часть ни при каких обстоятельствах не должна была отклоняться от выполнения своей задачи»

– продолжает Г. Гудериан.

И это хорошо видно, даже не по тому, что в начале войны в танковых войсках вермахта преобладали лёгкие танки, а по тому, что средние танки и штурмовые орудия имели маломощные пушки, предназначенные для стрельбы осколочно-фугасными снарядами.

Немецкий генерал Ф. Мелентин, который подполковником был у фельдмаршала Роммеля начальником оперативного отдела штаба, в своей книге «Танковые войска Германии во Второй мировой войне» описывает бои немецких танковых дивизий с английской армией в Египте, где англичане всегда превосходили итало-немцев, как в численности войск, оружия и танков, так и в формальном качестве танков – толщине брони, калибре орудий и т. д.