… Para bellum!

«Наибольших успехов достиг 12-й ИАП, командир – П. Коробков, базировавшийся на аэродроме в Боушеве, около Станислава. Во время утреннего налёта Ju 88 из KG 51 полк потерял 36 И-153 из 66 имеющихся в наличии. Однако уцелевшие машины поднялись в воздух и достойно ответили немецким бомбардировщикам. В длительном бою советские пилоты, потеряв три И-153, объявили о том, что удалось сбить восемь Ju 88. В действительности лётчикам удалось сбить семь Ju 88, из них пять из 9-й эскадрильи, III./KG 51. Это был полный разгром. На этом злоключения III./KG 51 не завершились. В тот же самый день этот дивизион в подобной ситуации столкнулся с истребителями МиГ-3 из 149-го ИАП. Потеряв на аэродроме 21 машину, лётчики подняли оставшиеся МиГи в воздух и сбили восемь (по данным Люфтваффе шесть) Ju 88 из III./KG 51. Следует отметить, что результаты, объявленные советскими пилотами, практически полностью соответствуют немецким данным о потерях».

По этим же немецким данным о потерях, советская авиация 22 июня в воздухе и на аэродромах потеряла 1000 самолётов, а за первые две недели войны – 3500. Ну и что? В западных округах было 33 авиадивизии с более чем 10 тыс. самолётов[2]. Давайте посчитаем. Немцы напали на нас с 4 тыс. боевых самолётов, а у нас и через две недели осталось ещё 6,5 тыс. – полное превосходство в количестве! Почему же наши войска всё время были без авиационного прикрытия и поддержки? А потому, что для прикрытия и поддержки сухопутных войск лётчики должны были знать, кто именно в их помощи нуждается. А как это узнать без связи?

Ещё в 1939 г. на 4 тыс. самолётов всех немецких ВВС приходилось 16 полков и 59 батальонов связи, то есть – примерно 15 связистов на один самолёт.

Командир 3-й танковой группы немцев Г. Гот так описывает второй день войны с СССР:

«Два обстоятельства особенно затрудняли продвижение 57-го танкового корпуса: 2000 машин 8-го авиационного корпуса (в том числе тяжёлые грузовики с телеграфными столбами) шли за походной колонной 19-й танковой дивизии, которая, совершив ночной марш и пройдя через Сувалки и Сейны, рано утром пересекла государственную границу и остановилась вдоль дороги на привал. Этим воспользовались подразделения авиационных частей, их автомашины обогнали колонну 19-й дивизии и стали переправляться по мосту на противоположный берег Немана. Вскоре эти машины попали на плохой участок дороги, застряли и тем самым остановили продвижение боевых частей».

Заметьте – Геринг заставлял связистов люфтваффе наступать чуть ли не впереди танков. А как же иначе? Если не связать аэродромы со станциями наведения самолётов в пехотных и танковых частях, то как же лётчики узнают где бомбить и кого защищать от бомбёжек советской авиации?

Вот как, к примеру, немецкий лётчик описывает обычный боевой вылет: