Para Bellum

– Товарищ Гудзий? – обратился он к мужчине с портфелем. Тот остановился:

– Да.

– Хрусталёв моя фамилия. Это я вам звонил.

– Что вы все сразу навалились, – не сдержал вспышки раздражения филолог. И тут же взял себя в руки: – Что же, – произнес декан, – прошу, – и пропустил гостя вперёд.

Проводив Радость взглядом, Марков сел в машину и приказал:

– На службу.

Полковник Шкарбут, помощник Маркова и хозяин просторной приёмной перед кабинетом командующего Московским военным округом, вскочил из-за стола и вытянулся «во фрунт». Обычно Филипп Максимович ограничивался вставанием и уставным приветствием, без парадировок. Значит, сейчас в комнате присутствовал кто-то чужой?

Сергей Петрович обвёл взглядом помещение. В дальнем углу, у окна, появился ещё один стол, увенчанный огромной пишущей машинкой. Из-за металлической каретки виднелась вороная шевелюра приданной к аппарату дамы. Так вот почему полковник устраивает цирковое парад-алле: перед новой сотрудницей. Товарищ Шкарбут большой ходок, ни одну юбку своим вниманием не оставит.

Пишбарышня тоже вскочила. Марков увидел красивое смуглое лицо, красную розу над правым ухом. «Кармен».

– Товарищ командующий военным округом, – отрапортовала вчерашняя знакомая, подружка Люсечки, сюрприз. – Спецмашинистка Добросклонова прибыла для прохождения службы.

– Татьяна… – генерал-полковник замялся.

– Сергеевна, – подсказала брюнетка.

– Почему же вы вчера не сказали, что прикомандированы ко мне?

– Во-первых, вы не спрашивали, вы так спешили, – сверкнула улыбкой девушка. – А во-вторых, до сегодняшнего утра я и сама не знала, куда направят. Но не беспокойтесь, у меня скорость больше пятидесяти знаков в минуту, знаю три языка. И имею допуск третьего уровня секретности. – Тата сделала паузу и добавила совсем тихо, чтобы не услышал Шкарбут: – Я так счастлива, что меня направили именно к вам. Я вчера… Если бы мы не выпили перед вашим приходом шампанского, я никогда бы не осмелилась признаться. – Девушка тряхнула густой чёрной гривой, закусила нижнюю губу и посмотрела в глаза Маркову. Он с изумлением увидел, как влажная чёрная радужка изменила цвет, превратилась в тёмно-синюю. Не очи, а бездонные омуты. – Я, правда, заочно влюбилась в вас. По рассказам Люськи. Прямо по Шекспиру – «она его за муки полюбила…».

«Какой ещё Шекспир, что за муки», – с досадой подумал Сергей. Никогда он не считал какими-то страданиями ни годы Гражданской, ни арест, ни лесоповал. Было негодование на тупость энкавэдэшников, убивающее ощущение бессмысленно уходящего времени. Но строить из себя страстотерпца? Бред какой-то. А глаза у девчонки изумительные… Но. Только вчера её настойчиво «рекомендовала» Люсечка, сегодня Татьяна оказывается личной машинисткой. Почему эту Карменситу так грубо подводят к генералу? Прямо навязывают.

– А у моего предшественника была спецмашинистка? – спросил командующий округом.

– А как же, – воскликнул Шкарбут. – Положена по штатному расписанию для оформления секретных документов, а также для перевода разведдонесений и материалов, касающихся армий возможных противников из открытых и закрытых источников. Только свою Машеньку предыдущий командующий округом с собой забрал, – и Филипп Максимович горестно вздохнул, бросив взгляд на Татьяну.

– Хорошо, – сказал Сергей Петрович. – Зайдите ко мне.

Помощник прихватил папку с вновь поступившими документами и поспешил за командиром.

– Решение о прикомандировании этой женщины принято сегодня?

– Никак нет, ещё неделю назад. А прислали её из спецотдела нынче утром, – удивлённо отрапортовал Шкарбут и перешёл на свойский тон: – А что, Сергей Петрович, девчонка вам не нравится? Роскошный бабец. Ух, цыганочка!

– Ладно, – махнул рукой Марков. – Пусть трудится.

В конце концов, мало ли какие совпадения рождаются в не подвластных уму лабиринтах бюрократии. Может, и впрямь, случайность. Не может же, на самом деле, так грубо работать всесильная контрразведка.

Иван Васильевич Хрусталёв довольно легко, несколькими телефонными звонками, выяснил, что в среде серьёзных историков библиотека Ивана Грозного, план тайных кремлёвских переходов и прочие экзотические сюжеты считаются не вполне приличными. Вроде как изучение похождений знаменитых пиратов, флибустьеров и каперов – занятие либо для подростков, либо для авторов развлекательных романов.

Однако в каждом стаде найдётся паршивая овца. Таким изгоем оказался профессор Игорь Васильевич Киселёв. Вроде настоящий учёный, автор солидных монографий о классовой сути политики Василия Шуйского. И на тебе, «заболел» темой подземных сооружений в русских монастырях, принялся разыскивать якобы оставленный Аристотелем Фиораванти, проходимцем-фрязином, который начал возводить на Руси каменные храмы, план хитрой системы скрытых комнат и ходов, которые якобы были проложены в зданиях Московского Кремля. Чтобы не совсем потерять лицо в глазах коллег, Игорь Васильевич утверждал, будто работает над приключенческой повестью.

Потому профессору Киселёву и предоставили мизерную должность старшего преподавателя, причём не на историческом факультете, а на филологии.