Еськов Кирилл

Пара реплик из зала

по поводу "Плача Скаландиса" о Смерти Научной Фантастики

"Кризис фантастики" потихоньку стал, насколько можно понять, дежурным блюдом околофантастической публицистики. На сей предмет написан целый ряд статей, которые содержат по-настоящему интересные и во многом шокирующие идеи (например, "Кризис перепотребления" Переслегина и "Дети Стекольщика, или Бриллиантовый Век без нас" Шелли). Статью Анта Скаландиса "НФ умерла. Да здравствует НФ?" ("Техника молодежи" №10 2000) к их числу никак не отнесешь: в ней-то как раз все крайне тривиально, и письменно комментировать ее — не будь она специально кинута на мой мейл с соответствующим авторским пожеланием — мне бы и в голову не пришло. Тем не менее, она содержит пару достаточно любопытных "оговорочек по Фрейду", на коих я, пользуясь своим статусом "анфан терибль", и хотел бы задержать внимание публики.

1

Итак, Ант Скаландис (вполне справедливо, на мой взгляд) делит литературу на "мэйнстрим" и сопутствующие течения, в том числе "фантастику". Печаль же нынешней ситуации он видит в том, что благодаря наплыву свежевылупившихся халтурщиков в ярких обложках "нашу любимую фантастику, которую благодаря Стругацким и их ученикам уже почти начали считать литературой, вновь записали в разряд попсы. И похоже уже навсегда." (конец цитаты). Далее он конкретизирует — что, собственно говоря, есть принадлежность к литературе (а не к попсе):

"В таком муляжно-восковом виде фантастика живет и процветает. У нее есть свои умельцы, [… ] имена этих авторов возглавляют хит-парады в интернете и рейтинги продаж книготорговых компаний. Но о них никогда не напишут в толстых журналах и не заговорят в литературных салонах. Потому что они действительно не являются частью литературного процесса. Собственно, они и не писатели в полном смысле — просто авторы бестселлеров, а это немножко другая профессия."

То есть, вы поняли: литература — это когда об этом "пишут в толстых журналах и говорят в литературных салонах"; во всяком случае, это "литературный процесс" (так и подмывает перефразировать известный анекдот: что разница между "литературой" и "литературным процессом" примерно такая же, как между "каналом" и "канализацией" — ну, да ладно). Так вот, в этих самых "литературных салонах" "нашу любимую фантастику" "вновь записали в разряд попсы"; жизнь кончена — пойду приму триста капель эфирной валерьянки и забудусь тяжелым сном… Только тут вот какое дело…

По нынешнему времени Литературный мэйнстрим являет собою типичнейшую субкультуру: субкультуру филологов. Чтобы о неком тексте "заговорили в литературных салонах", он как минимум должен быть усложнен до полной неудобочитаемости: нынче одного лишь наличия в тексте сюжета и/или диалогов вполне достаточно для причисления его к "масскульту" и отлучения от "настоящей литературы". Произведения оной "настоящей литературы" издаются мизерными тиражами при отсутствии электронных версий — либо, наоборот, существуют лишь в интернете. Подавляющее большинство потребителей этих текстов составляют люди, которые за их чтение попросту получают зарплату — прямо либо опосредованно; как говаривал некогда Жванецкий (про "мясо-молочную промышленность"): "Они там, внутри, все это производят, и там же, внутри себя, все это и потребляют". Посредством всякого рода Букеров "они там, внутри себя", круто разбираются — кто из них пальцатее; что же до читателя, то он этой литературе не нужен вовсе — разве только читатель-амфибрахист Константин с планеты Константины…

Помнится, пару лет назад меня изрядно позабавила ситуация, когда лауреат Букера со всей революционной прямотою признался, что он не читал ни одного из остальных пяти финалистов. Вполне его понимаю: в его служебные обязанности это не входило, а читать такое забесплатно… Нечего удивляться, что мэйнстрим целенаправленно выдавливает из своего состава авторов, которые пишут тексты, ориентированные на нормальных людей, а не на филологов ("А ты зачем пришел в наш садик, противный!‥"); к примеру, Пелевина с Веллером выдавил как раз в фантастику — за что ему, мэйнстриму, отдельное спасибо. (Помнится, когда на Букер выдвигали "Чапаева и Пустоту", он даже не прошел в финал и при этом интервью всех членов жюри начинались с раздраженных разъяснений — какое пустое место есть этот самый пресловутый Пелевин; то есть — ребята даже не въезжают, на какое публичное посмешище они себя выставили!)