Парад Победы

О Поцелуеве в дивизии ходили легенды. Его фамилию всегда можно было найти в дивизионной армейской газете. Последний бой с фашистами он провел в составе нашего полка, после чего получил посмертно звание Героя Советского Союза. Мы полагали, что он умер от тяжелой раны, но через год, после излечения, он вернулся в полк уже капитаном и был назначен на должность начальника разведки полка.

Так вот, о том, последнем бое.

В полосе наступления дивизии была огромная высота-курган — Могила Нечаева. Эту высоту было видно километров за десять. Естественно, далеко на подступах к ней и на непосредственно прилегающей местности немцы организовали мощную оборону, сделав необходимые инженерные сооружения и выделив для этого необходимые силы. Конечно, можно было бы эту высоту вообще не трогать, обойдя ее далеко справа _[246] и слева. Но дело в том, что этот маневр был бы у противника, как на ладони, и мы могли понести большие потери — противник мог бы избирательно выбивать у нас самое необходимое и важное (например, пункты управления) — ведь он все видит. Естественно, для нашего командования овладеть такой высотой было крайне важно.

В лоб брать высоту — большие потери. Командир дивизии решил заслать в тыл противника группу автоматчиков во главе с Поцелуевым: она должна была проникнуть на высоту, перебить там гарнизон и дать сигнал для общей атаки. Поцелуев приступил к выполнению задания.

Но легко сказать: «Проникнуть в тыл противника». А как это сделать, если всюду сплошные траншеи и везде немцы? Однако у Поцелуева были удивительные качества — чутье и особый нюх на немцев. Он безошибочно мог найти самые слабые и самые сильные стороны противника и действовать соответственно. Мало того, он прекрасно ориентировался ночью — в любую погоду и фактически в кромешной тьме. Просто удивительно!

Вот и сейчас, получив от командира дивизии лично задачу и согласовав все с командиром полка (порядок действий, сигналы, связь, огневая поддержка и т. д.), Поцелуев отобрал в свою группу самых крепких и опытных бойцов, выдвинулся с ними на передний край и все оставшееся светлое время посвятил изучению противника. С наступлением темноты подвел итог, объявил план действий, проверил готовность каждого и ночью, отправившись на задание, растворился в темноте.

Оказывается, он перешел передний край на участке нашего соседа слева, где у противника не было сплошной обороны. Перешел, значительно углубился в позиции противника и лишь тогда начал выходить на тыльную _[247] часть кургана. Около получаса разведчики лежали перед курганом, изучая режим жизни гарнизона, а затем прыгнули в траншею — и быстро начали подниматься вверх по склону. Свернув в одну из ветвей хода сообщения, вышли к блиндажу. После короткой потасовки двух немецких солдат оглушили, офицера связали, заткнули рот кляпом и положили в угол. В блиндаже телефонов не было. Значит, большого значения он не имел. Здесь и решили базироваться. Ровно в три часа ночи сообщили по радио командиру полка Воинко-ву, что находятся на высоте Могилы в укрытии (в блиндаже) и вызывают огонь всей артиллерии на себя — как и было условлено. Артиллерийский полк дивизии, артиллерия нашего и соседнего полка, ожидавшие эту команду, обрушили всю свою огневую мощь на курган. Позже Иван Николаевич говорил: «Казалось, что весь курган ходуном ходит от разрывов наших снарядов».

Немцы с перепугу — видно, посчитали, что начался ночной штурм — открыли беспорядочную стрельбу из всех видов оружия. Ровно через пять минут, как и планировалось, наша артиллерия прекратила огонь, а группа Поцелуева выскочила из блиндажа и начала «снимать» очередями все пулеметные точки, которые обнаруживали себя стрельбой. На кургане среди немцев началась паника. Поцелуев дал вверх три зеленые ракеты — сигнал для атаки нашего полка. Проведя короткий огневой налет по переднему краю перед курганом и перенеся огонь в глубину и на фланг, полк перешел в атаку. На высоте шла рукопашная схватка. Все-таки количество противника недооценили — немцев было в несколько раз больше, чем мы предполагали. Но все было предрешено — батальон старшего лейтенанта Иванова уже был на высоте и добивал тех, кто еще оказывал сопротивление.

Однако были потери и с нашей стороны. Среди них и Иван Николаевич Поцелуев. В одной из схваток немец _[248] выстрелил ему в упор в лицо. Пуля прошла ниже глаза и вылетела через шею. Когда ему оказывали первую помощь, бездыханное тело Ивана Николаевича было залито кровью. Положив на плащ-палатку, его унесли вниз, где уже были врачи. Поцелуева отправили в тыл, а нам сообщили, что надежд на спасение никаких. Поэтому к чувству радости примешивалась печаль. На фронте это обычное дело: победа и траур идут рядом.

Командир дивизии представил Ивана Николаевича Поцелуева к присвоению звания Героя Советского Союза. И когда месяца через три стало известно, что Героя ему присвоили, мы посчитали, что это — посмертно. А потом оказалось — жив, курилка! Хотя восстановление здоровья после таких ранений шло тяжело.