Парад Победы

Формально такое соотношение сил и средств, конечно, не позволяло нам проводить наступление, да еще с такими для немцев кульбитами: не успели они отдышаться от Никопольско-Криворожской операции (понеся огромные потери, но все-таки частью сил выскользнув из возможного окружения), как вдруг на их головы обрушились удары Березнеговато-Снигиревской операции, которая унесла немецко-фашистских войск еще больше в сравнении с Никопольско-Криворожской. Хотя К. Типпельскирх приравнял поражение под Никополем (где фактически было брошено все тяжелое вооружение, техника и запасы и уцелело лишь незначительное количество личного состава) к катастрофе в районе Корсунь-Шевченковского.

Конечно, чтобы гарантировать успех наступления, формально требовалось иметь трехкратное превосходство над противником. Причем и это преимущество должно быть использовано умно. А у нас общее соотношение сил и средств было почти равным. Мы выигрывали сражения за счет того, что на избранных направлениях и в определенный момент создавалось подавляющее превосходство в силах и средствах, и наносился внезапно мощный удар. Однако создать скрытно такое превосходство и нанести противнику сокрушительный удар там, где он его не ждет, — это уже военное искусство. Вот об этом-то искусстве немецкие генералы и западные историки стараются умалчивать.

Ну, и совсем неуместны их сетования на непогоду, на раскисшие дороги, на тяжелую непроходимую грязь и т. д. Действительно, благодатные украинские черноземы, если они вспаханы, в непогоду пройти нельзя, и эффективный маневр исключен. Но не надо забывать, что этот природно-климатический фактор в равной степени влиял и на советские войска. И даже больше на Красную Армию, чем на войска _[260]

вермахта, так как нашим надо было наступать, а следовательно, больше двигаться и маневрировать. Они же у нас не летали, а так же, как и немецкие, перемещались по бездорожью, грязи, пахоте, по болотам, по залитым водой балкам и даже, как на подступах к Одессе, по лагунам. Конечно, было бы благороднее, если бы эти военные историки и мемуаристы сказали честно: да, уровень военного искусства советского генералитета, а также уровень подготовки войск, их боевые и морально-психологические качества значительно выше (или просто — выше) в сравнении с немецким командованием и подчиненными им войсками.

Но этого не сказано. Для такого шага нужны сила воли и мужество.

Итак, нанеся поражение гитлеровским войскам на Правобережной Украине, Красная Армия уже была близка к выполнению стратегической задачи, поставленной Верховным Главнокомандующим, — полному изгнанию немецко-фашистских захватчиков с нашей священной земли. Что касается 3-го Украинского фронта, то перед ним на оперативном горизонте вырисовывалась Одесса. Взять ее так, чтобы не разрушить и чтобы не пострадало население, было важнейшей задачей.

Уже давно позади реки Ингулец, Ингул. Уже захвачены плацдармы на западном берегу Южного Буга. Уже созданы на этих плацдармах ударные группировки для развития наступления на Одессу. Но самым главным и самым интересным для истории моментом является то, что Ставка Верховного Главнокомандования впервые за всю историю войны в своей директиве назвала Государственную границу СССР как рубеж, которого надо было достигнуть в ходе наступательной операции. Эго было событие исключительной важности — впервые через три года войны мы выходили на Государственную границу нашей державы… _[261]

Освобождение героического города Одессы, конечно, тоже было задачей первостепенной важности. В начале войны город 73 дня героически сражался с немецкими и румынскими захватчиками, а когда последние все-таки овладели этой жемчужиной у моря, жители не встали на колени — они продолжили борьбу: в городе действовало 6 партизанских отрядов и 45 подпольных групп, которые объединились под общим руководством подпольного обкома партии. На протяжении всей войны они не давали оккупантам спокойно пребывать в этих краях. Поддерживая надежную связь со Ставкой ВГК, они действовали по общей стратегии и плану.