Парадиз Ланд 2-1

       Любава и Зоряна тотчас стали уговаривать Григория посетить Малую Коляду, где его кто-то уже очень ждал, но он лишь развел руками и сказал им, что ему нужно срочно встретиться с Создателем Ольгердом. И Эрато, и обе этих девушки, которые перед этим успели пошептаться о чем-то, посмотрели на него, как на идиота. Прежде, чем сотворить магическое зеркало и пройти прямо в покои Ольгерда, муза негромко сказала:

       - Девочки, не волнуйтесь. Как только этот лысый тип увидит Радомиру, он сам помчится в ваш дом и даже Ольгерд уже не сможет удержать его в своем Золотом дворце никакими цепями и веревками.

       Около полудня Гришка Толмач уже был в Золотом дворце и Ольгерд принял его, словно старого друга, не в своем тронном зале и не в кабинете, а в своем саду, в золотом узорчатом павильоне. В Создателе его поразили отнюдь не рост, не могучее телосложение, не красота его мужественного лица и даже не то, что он был окружен такими красавицами, а то, что он был просто отличный парень. Простой, доброжелательный и очень искренний. Ольгерд, как только они вошли в его покои, сам шагнул к нему и, крепко пожимая руку, обнял, крепко похлопал по спине и воскликнул:

       - Ну, Григорий, вот ты и дома! Я уже совсем заждался тебя. Проходи, располагайся поудобнее, поговорим. Давай, парень, рассказывай, как тебе удалось найти эту гадину. Этот Василиск нам всем давно уже покоя не давал. Чего я только не предпринимал, чтобы выследить этого ублюдка. А ты молодец, быстро его расшифровал. Ах, Гришаня, какой же ты молодец. Ты просто не представляешь себе, как ты меня этим обрадовал. Тут ведь у меня сейчас живут все те девчонки, над которыми этот гад надругался и давно уже ждут не дождутся, когда я сообщу им эту радостную весть. Ну, давай, старик, рассказывай, как ты выследил Василиска.

       Место в которое привела его Эрато, поражало воображение Григория своим великолепием и совершенно фантастической красотой. Это был большой сад, в котором росли какие-то невообразимые деревья и кустарники, украшенные диковинными цветами и спелыми плодами. По парку расхаживали живые скульптуры и перелетали с ветки на ветку птицы, похожие на каких-то коралловых рыбок, а в большом пруду, посреди которого стоял золотой ажурный павильон, весь украшенный бриллиантами, плескались рыбы, похожие на птиц с яркими перьями.

       Пройдя по аллеям этого фантастического парка, наполненному звонкими птичьими трелями, они перешли по золотому мостику в беседку и, словно бы оказались в другом пространстве, окунувшись в тишину и ароматную прохладу. Эрато подвела его к большому ложу и, весело посмеиваясь, толкнула его на пышные бархатные подушки, а затем возлегла рядом, положив лысую следовательскую голову к себе на бедро и беспечно облокотившись на его плечо. Григорию, удивленному такими нравами, царящими в Золотом дворце, оставалось только подчиниться этой прекрасной девушке.

       Ложе, на котором возлег лицом к нему Ольгерд, было раза в три больше и рядом с ним разместились все восемь его подруг, самых очаровательных и совершенно фантастических девушек. Он даже не ожидал когда-либо увидеть подобных красавиц. Но особенно поражала его малышка в коротенькой голубой тунике с длинными синими волосами и стройными ногами, которые сверкали чистым, чешуйчатым серебром. Эта кроха, бросая на Гришку быстрые и, отчего-то, восхищенные взгляды, вся так и льнула к груди Ольгерда, а тот прижимал её к себе так, словно боялся, что она упорхнет куда-то.

       На третьем ложе, поставленном в золотом павильоне, возлег на пышные подушки здоровенный атлет с огромными белыми крыльями и золотыми волосами. Григорий сразу же понял, что это был тот самый Уриэль, родной брат Эрато, к которому она должна была вскоре вернуться, но уже как возлюбленная, а не как сестра. Не смотря на то, что этот тип обнимал восхитительную красотку с пышной грудью, огромными глазищами и короткой стрижкой, он метал в него гневные и весьма ревнивые взгляды.

       В такой обстановке ему было докладывать о завершении следствия куда труднее, чем в присутствии самого высокого начальства, хотя, если рассуждать здраво, то начальства выше этого существа, которое даже не было человеком, хотя и ничем не отличалось от него, уже и быть не могло. Если не считать, конечно, самого Господа Бога. Тем не менее, Григорий быстро доложил кем был Василиск, с чего он начал свои мерзкие деяния и чем кончил. Никаких фотографий и, уж тем более, видеозаписей, он, щадя нервы девушек, показывать не стал, а просто сообщил о том, что они у него есть.