Парадокс страха. Как одержимость безопасностью мешает нам жить

Другой уникальный пример видоспецифического распознавания угроз демонстрируют крысы. Мы привыкли считать, что крысы и мыши появляются на свет с врожденной боязнью кошек. В действительности крысы и мыши от рождения боятся лишь запаха кошек. Если показать кошку детенышу крысы, не знающему, как выглядит кошка, у него не будет реакции страха. Стоит, однако, положить в клетку с той же самой новорожденной крысой ткань, пропитанную кошачьим запахом, как у нее активизируется врожденная реакция страха, и она попытается убраться подальше от источника запаха[35].

Этот адаптационный механизм кажется странным, но он очень разумен. Врожденный страх кошачьего запаха не позволит крысе или мыши прийти туда или оставаться там, куда в последнее время зачастила кошка. Избегание кошачьей территории больше способствует выживанию, чем врожденный страх внешнего вида кошки. Как мы знаем, бегущая маленькая мышка чрезвычайно привлекает кошек, и достаточно одной случайной встречи, чтобы стало слишком поздно. Между крысами и кошками очень мало места для экспериментов с безопасностью.

Как уже упоминалось, у большинства млекопитающих безопасность обеспечивается комплексным нейронным и поведенческим опытом, который позволяет воспринимать угрозы и инициировать защитное поведение[36]. Первый шаг этого процесса поддержания безопасности – восприятие опасности.

В мозг постоянно поступает информация, и в случае ощущения какой-либо угрозы происходит активация страха. Эта формула безопасности схожа с алгоритмами, управляющими системами безопасности дома или бизнеса. Обычно мы осознаем действие этих систем, лишь услышав звук тревожной сигнализации. Однако за каждой сигнализацией стоит система, постоянно сканирующая окружение в поисках определенных изменений, которые можно расценить как заслуживающие реакции тревоги. Эффективность любой системы безопасности зависит от точности и безотказности этой системы мониторинга. Например, при мониторинге угрозы возгорания мы должны быть уверены, что наша система знает, что нужно искать, и достаточно чувствительна, чтобы вовремя запустить реакцию в виде сигнала тревоги.

Что касается безопасности человека, наш мозг способен различать разные виды угроз и инициировать уникальные реакции соответственно каждой воспринимаемой угрозе. Например, при виде того, как ваш ребенок выбегает на проезжую часть, у вас включается одна реакция страха, а если вы окажетесь ночью в одиночестве на незнакомой темной улице – другая. Одна и та же эмоция, страх, может вызывать разные реакции системы безопасности[37]. Даже реакция страха, заставляющая замереть, одно из главных средств обеспечения безопасности, имеет тонкие различия, зависящие от обстоятельств. Включенное замирание (attentional freeze) призвано создать предельно резкий фокус на далекой угрозе, а

прячущееся замирание (hiding freeze) позволяет нервной системе успокоиться и подготовиться к дальнейшему бегству. В этот ряд явлений можно включить и реакцию «покорности» в форме тонической неподвижности (рассмотренной в предыдущей главе), при которой наш мозг способен непроизвольно отключать всю нервную систему, чтобы выжить.

* * *

Что все это означает для нас? Прежде всего то, что нам нужно расширить наше понимание безопасности человека. Эмоция страха – просто сигнал тревоги, запускающий защитное поведение. Однако что-то должно активировать эту эмоцию. В большинстве обстоятельств наши системы сенсорного восприятия устанавливают порог активации страха. Как мы видели в примере С. М., в отсутствие действующего доступа к центрам страха в головном мозге эмоция страха не может быть активирована. Однако не эта сниженная активация беспокоит нас в страхе больше всего.

Думаю, никто не станет спорить, что логично изо всех сил пытаться спастись от торнадо или избежать физического вреда, когда вам угрожают бейсбольной битой. Эти сигналы опасности в высшей степени оправданны и заслуживают активации страха. Но страх, активирующийся в очевидно опасных ситуациях, почти ничем не отличается от страха, активирующегося в ситуациях, которые наше рациональное мышление сочло бы относительно безопасными. Реакция страха, мудро удерживающая нас от конфронтации с пьяным грубияном в баре, может также помешать нам и претендовать на работу, отвечающую нашей квалификации. Хотя эти страхи качественно и количественно различаются, эмоция в сущности одна и та же. В каждой из этих ситуаций что-то воспринимаемое нами обрабатывается в соответствии с нашим прошлым опытом. В центры страха в мозге поступают сигналы, и инициируется одна из множества реакций страха. Это может быть неопределенное ощущение угрозы или активная попытка спастись бегством.

Как же получается, что вполне нейтральные и даже выгодные ситуации провоцируют реакцию страха? Что происходит у нас в мозге и в психике, что делает нашу систему оценки угроз настолько ненадежной? Почему бы такой важной вещи, как наша безопасность, не обеспечиваться рациональной системой, на которую всегда можно положиться?