Парадокс страха. Как одержимость безопасностью мешает нам жить

Каждый год открывают все новые виды резистентных бактерий, и некоторые из них очень опасны. Недавно бактериальный грибок Candida auris совершил кругосветное путешествие. Трудно поддающийся идентификации C. auris проявляет себя в больницах, где нападает на ослабленную иммунную систему. В одном случае, выявленном Ричтелом и Джейкобсом, пожилой мужчина умер от инфекции, но грибок оставался живым в его теле и в больничной палате. Ученые сообщают, что больнице понадобилось специальное чистящее оборудование, пришлось даже снимать потолок и пол, чтобы полностью истребить грибок.

C. auris невосприимчив к большинству противогрибковых препаратов, в настоящее время это одна из самых опасных и трудноизлечимых инфекций. Если быстро не принять какие-то меры, то, по предварительным оценкам, через тридцать лет ежегодная смертность от антибиотикорезистентности составит 10 млн человек в год.

Итак, мы направили свет своего Воображения на невидимого врага – бактерии. Мы нашли блестящее решение, чтобы истребить их, – пенициллин. Однако под простым стремлением изобретателя атаковать бактерии лежал второй стимул: устранить не только бактерии, но и то, что они символизируют – метафорическую тьму. Затем это стало благородной, но недостижимой целью. От пенициллина до обширного спектра антибиотиков и от продиктованного здравым смыслом мытья рук до их ежесекундной дезинфекции антисептиками – мы беспричинно преследовали бактерии, пока у них не осталось единственной защиты: нападения.

Это и есть парадокс Страха. Наши усилия победить смертоносное воздействие бактерий лишь сделали их более могущественными. С каждым новым резистентным штаммом мы изобретаем новый антибиотик, более мощный, чем предыдущий. Фактически наши усилия искоренить метафорическую тьму лишь сделали эту тьму гуще.

* * *

Примеров того, как действует парадокс Страха, множество. Мы стремились к безопасности, основанной на большом количестве социальных связей, – и в результате получили интернет, который полон дезинформации, угрожает киберпреследованиями и лишает нас приватности. В своем стремлении устранить препятствия с жизненного пути наших детей, поступающих в колледж, некоторые любящие и желающие только хорошего родители пытаются подкупить руководство учебного заведения. Не будем забывать и о том, как страх перед программой разработки атомного оружия в нацистской Германии во время Второй мировой войны заставил Альберта Эйнштейна, блестящего ученого и нравственного человека, лично выступить за создание бомбы, которая с полным ощущением внутренней правоты была использована для уничтожения тысяч жизней.

Приводя эти примеры, я не утверждаю, что влияние Страха на Воображение – единственная причина уклонения от верного пути. Конечно, свою роль играют невежество, алчность, нарциссизм и многие другие причины, но при всем множестве факторов влияния главным мне представляется Страх и его парадоксальные отношения с Воображением. Но еще важнее иметь в виду, что дело не ограничивается лишь культурными и социальными негативными последствиями. Они присутствуют в жизни каждого из нас.

На вершине мира

Когда Боб впервые обратился ко мне, он работал в справочной службе компании, занимавшейся разработкой программного обеспечения. Из-за высокой тревожности ему было трудно выполнять свою работу. Боб пришел на психотерапию, чтобы найти способ больше зарабатывать. Он был убежден, что, если бы ему это удалось, он бы никогда больше так сильно не тревожился. Выяснилось, однако, что под тревогой у Боба скрывался глубокий страх, что все в его жизни исчезает.

Когда мы познакомились ближе, Боб признался, что до его пяти-шести лет семья была весьма состоятельной, но внезапно все изменилось. Он не знал, что именно произошло, потому что родители отказались ему об этом рассказать. Ясно лишь, что был период до того, как они уехали из «большого дома», и период после. Несколько лет после этого Боб и его семья испытывали серьезные трудности. Боб вспоминал, как он ложился спать голодным и как они съезжали с квартиры посреди ночи – видимо, из-за просроченной арендной платы.

Уже в самом начале нашей совместной работы стало ясно, что эти переживания были весьма травмирующими. Самой разрушительной, похоже, была утрата ощущения стабильности и уверенности в будущем. Деньги стали для Боба синонимом безопасности, но в той же мере потеря безопасности стала синонимом неведения – ты не знаешь, откуда в следующий раз возьмется еда или не бросят ли тебя однажды мать и отец. Из его слов следовало, что родители никогда не пугали тем, что оставят его, но, так или иначе, в детстве он этого боялся.