Парадокс Тьюринга

– Поймите меня правильно: я нахожусь на станции с позднего вечера. Всего каких – то двадцать часов. Моя миссия направленная только лишь на то, чтоб собрать данные по суициду, так сказать, по несчастному случаю, произошедшему с Монахом. Остальное…

– Да причём тут Монах! – чуть не плача повысила Элен голос. – Мерсье и Гери смолчали?! Они так и не набрались смелости сказать вам о самом главном?!

– Я припоминаю, что Роллан пытался мне о чём –то сказать. Но это выглядело так… непонятно, что ли? – Моё волнение и робость перед этой женщиной брали надо мной власть. – Он упоминал несколько раз, что мы с Бертом весьма поздно прибыли. Да и вообще, могли бы не прилетать на Гекату.

Она отвернулась, тихо утирая хлынувшие слёзы влажно посапывая носом.

– Три дня назад погиб один из батинавтов нашей Станции, Виктор Полозов. Полезное действие дыхательной смеси прекратилось. Началось скапливание углекислого газа. Статическое апноэ было слишком долгим. Лёгкие разорвались от накапливавшейся в течении двух часов критической массой. Более не смог бы выдержать ни один батинавт.

– Прискорбно.

– Ребята не успели спасти его. Даже тело до сих пор остаётся там, снаружи, во впадине. Его привалило обломками, – чуть всхлипнув Элен поднялась. – Это всё из – за Филиппа! Это он заставил Виктора… – отшвырнув стул она мигом направилась к выходу.

Удивлённый Гери выглянул из камбуза. Покусав губы и подняв на меня свой виноватый взгляд оправдываясь пролепетал:

– Я же предупреждал вас. Сами видите, что происходит.

Понять что – либо вразумительное было сложно. Что имелось на поверку изначально? Суицидальная смерть дельфина – афалина вразумительно не объяснённая и предположительно связанная со стаей касаток – пастухов обитающих на ближайшей рыбной ферме. Что ещё?

Всё! Дальше начиналось совершенно непонятное и противоречащее здравому пониманию. Все эти недомолвки, угрюмость обитателей «Медузы», параноидальные разговоры в вперемешку с явной неврастенией. От этого экзотического вояжа на планету Сверхдальнего Экстерра я ожидал по меньшей мере скучнейшего рабочего графика и быстрейшего завершения. Не любил я все эти дальности с их непохожестью на обычную Землю. И как профессиональный ксеноэколог, мог гарантировать, что всё именно так и есть. Но разбираться во всех местных неприятностях я лично не собирался.

– Ро, чем это ты поподчивал Элен, что она чуть не сбила меня с ног?

В столовую вошёл тот самый мужчина, который закрывался от меня в ординаторской этой ночью. Только теперь он выглядел совершенно по – иному. Можно б было сказать, что более сносно. Заметив меня, он тут же остановился, пытаясь оторвать от меня взгляд.

– На сколько я могу судить, вы и есть тот самый Макс Ковальский.

– Пожалуй, – согласился я.

– А я начальник всего этого хозяйства, Генрих Фаллада. Надеюсь, – он подошёл к столику и опустился на тоже место, где недавно сидела медиколог, – вы мне простите ту выходку ночью. Внезапно прерванный сон, да ещё и незнакомый посетитель… Ведь вся заурядность ситуации весьма очевидна?

– Если быть честным, то не совсем, – я внимательно стал смотреть на этого чудаковатого человека, который по своему странному усмотрению, каждую ночь проводит в ординаторской, а не в собственной каюте. – Скажите, что у вас на станции происходит? Направляясь сюда я получил совершенно чёткие наставления о сборе данных и анализе связанной лишь со смертью одного из афалинов. Теперь же выясняется, что погиб человек, батинавт, входивший в состав экипажа «Медузы». И что, по словам вашего же медиколога, его пытались спасти, но безуспешно. Тело до сих пор находится в океане. При всей казусности положения все воспринимают меня весьма неоднозначно и отчуждённо. Создаётся стойкое впечатление, что они напряжённо ожидают от меня определённых решений. Одно из которых состоит в том, чтоб я поскорее покинул Гекату!

Пытаясь прейти в себя, я упорно сжимал сцепленные на столе ладони.

– Знаете, – заговорщицки прошептал Фаллада, – я с вами полностью соглашусь. Сейчас на «Медузе» нет ни одного нормального человека, способного быть логически объективным с самим собой. Они все, мягко выражаясь, немного сошли сума. И пытаться найти среди них трезвомыслящего ещё та затея, обречённая на провал. Здесь этого делать я бы не рекомендовал. – Он обернулся на пустеющий проём ведущий на камбуз. – А уж тем более стремиться доверять кому – то или приобретать союзников…

– От таких слов веет паранойей и надуманной детективной лихорадкой, – я в упор смотрел на Фалладу. – Генрих, поймите меня правильно, я ведь не инспектор СКБ, а простой ксеноэколог. У меня совершенно иная сфера деятельности и интересов, можно сказать, что она больше относится к теоретическим выкладкам.