Парадоксы климата

Невозможно оставить без внимания еще один вид измерений. Со времени появления в Антарктиде научных станций там (а также в Гренландии) проводится изучение проб льда (ледовых кернов), извлеченных с многометровых, а теперь уже даже километровых, глубин. Этот лед содержит пузырьки воздуха, оказавшиеся «законсервированными» еще с тех пор, когда данный пласт льда находился на поверхности и соприкасался с атмосферой. Современный анализ пузырьков и их ледового «контейнера» позволяет определить состав атмосферы того периода, концентрацию некоторых компонентов воздуха, а также его былую температуру. Но если такие измерения отличаются вполне удовлетворительной точностью, то о возрасте самого ледового керна судить по ним весьма затруднительно. Сколько раз путешествующие «в глубь веков» герои фантастических романов «промахивались» на один – два века, оказавшись не в той эпохе, в какой ожидали. Таков же удел полярников, совершающих «визит» в глубь льда, а по сути – в глубь времен, причем чем «длительнее вояж», тем труднее установить, «в какое время» они попали. Может возникнуть вопрос: зачем вообще нужны такие измерения: ценных рядов из них не составишь, какой эпохе они соответствуют, непонятно и пр. Как уже говорилось выше, палеоизмерения – наш единственный шанс докопаться до ответа на вопросы, связанные с эволюцией климата планеты, ее причинами и механизмами. Даже сохранившиеся хроники не содержат (и не могли содержать!) количественных характеристик былых природных явлений. Так, количественно оценивать температуру люди начали, по историческим меркам, недавно, с 1724 г., когда была впервые введена температурная шкала Фаренгейта (уже позже появились температурные шкалы Реомюра – в 1730 г.; Цельсия – в 1742 г. и Кельвина – в 1848 г.). Так что, случись какой-либо термический катаклизм даже в Средние века, его отголоски дошли бы до нас в летописях сообщениями типа «этот год был дюже холоден».

Накопленная на сегодняшний день информация во всем ее многообразии позволяет более или менее полно судить о состоянии климата в настоящем и отчасти в прошлом. Однако, разумеется, она не может ответить на вопрос, как будет меняться климат в будущем.

Единственным инструментом, способным оценить, какие изменения климата грядут, являются климатические модели. И от качества таких оценок, а главное, выводов, сделанных на их основе, зависит направление развития мировой политики и экономики (вспомните бурную полемику, развернутую вокруг подписании Киотского протокола, ограничивающего выбросы в атмосферу парниковых газов), а также здравоохранения, комплекса природоохранных мероприятий и много другого, определяющего нашу с вами жизнь.

Глава девятая

Гадание по… науке

Прогноз есть экстраполяция известного в неизведанное.

Л. С. Сухоруков, писатель, мастер афоризма

Модельные исследования климата

Задавались ли вы когда-нибудь вопросом: «Для чего существует та или иная наука, какова ее “сверхзадача”? Химия? Физика? Математика? Проведи мы такой опрос, уверены, мнения бы разделились. С климатологией в этом плане дело обстоит намного проще. Основное ее предназначение – в ответе на вопрос о климате в будущем. Обычному человеку нет дела до того, что было с климатом двадцать (сто, тысяча…) лет назад, да и климат сегодняшний (ведь его уже не изменишь!) интересен лишь через призму его грядущих изменений. Тут и извечное человеческое любопытство («что там ждет впереди?») и вполне прагматичный расчет: на предполагаемые изменения есть время адекватно отреагировать («предупрежден, значит, вооружен»).

Под решение объявленной «сверхзадачи» выстроена структура современной климатологии (да простят нас коллеги – метеорологи, гидрологи и др., это нисколько не принижает значимость их труда). Всесторонние измерения дают нам представление о прошлом и настоящем климата Земли. Анализ их результатов позволяет определить и оценить причины климатических пертурбаций. А знать эти причины нужно именно для того, чтобы правильно предсказать, как под их «патронажем» изменится климат в будущем.