Парадоксы связности (СИ)

   -- Во! -- отец вытянул в его сторону указательный палец. -- И как мне теперь доказать, что я не верблюд? А? Как -- если он был моим другом и я верил ему как себе? И вместо себя послал на этом клепаном "Маргинале" во главе десанта?

   Тэда захватил разговор старших. У отца неприятности из-за друга юности, который угнал боевой звездолет и теперь скрывается где-то в Космосе! Не хило! В другое время он бы послушал дальше, а потом засыпал бы отца и брата вопросами, но только не сейчас. Ему не терпелось дотронуться до руки Джулии... То есть до клавиатуры, на которой он будет набирать текст своего письма, адресованного ей...

   Он шагнул в кухню и сказал:

   -- Добрый вечер, джентльмены. Позвольте потревожить высокое собрание, прервать проведение химического эксперимента, -- он кивнул на бутылку с джином, -- и доложить, что я вернулся с лекции.

   Отец сразу стал ровно наполовину трезвее, смущенно улыбнулся и положил Тэду руку на плечо:

   -- Хорошо, мальчик. Есть хочешь?

   Тэд отрицательно помотал головой:

   -- Я пойду к себе, пап. В ГКС посижу. -- Потом подумал и спросил: -- Случилось чего-то?

   Брюс зыркнул на него налитым глазом и молча потянулся к бутылке с джином. Ньюмен-старший озабоченно пошевелил седым ежиком на голове, стал еще трезвее и небрежно махнул рукой:

   -- Да так, ерунда, мелкие неприятности. Вот сидим с Брюсом, обсуждаем.

   Не думай об этом. И вообще, давай договоримся: ты всего этого, -- он повел рукой над столом, -- не видел, ничего этого не было.

   Потому что все мы знаем, что быть не должно. Согласен?

   Тэд серьезно кивнул и спросил:

   -- Можно я сегодня немного задержусь с отбоем? На полчаса?

   Иногда, когда отец с братом выпивали, такой номер проходил.

   Отец вопросительно посмотрел на Брюса, как бы спрашивая у него совета.

   Но тот был занят -- разливал джин по стаканам. Ньюмен-старший снова мгновенно опьянел, уронил голову на грудь и, старательно выговаривая каждый слог, промычал:

   -- М-мож-но.

   Тэд радостно кивнул и выбежал из кухни. И, поднимаясь по лестнице к себе в комнату, услышал, как отец чокается с Брюсом и строго спрашивает старшего сына:

   -- А ты знаешь, кто такой маргинал?

   Тэд был на сто процентов уверен, что Брюс не знает, и про себя позлорадствовал.

   С отцом пить -- не с подружками уикэнд проводить: приходится не бицепсы, а знания демонстрировать. Или в лоб получать, если знаний нет. Тэд подождал ответа брата -- Брюс промычал что-то невразумительное.

   -- Двоечник, -- презрительно пробормотал Тэд и крикнул: -- Изгой, отщепенец!

   -- Вот! -- тут же громко откликнулся отец. И громко задвигал стулом по полу.

   Наверно опять утыкает Брюсу кулак в лоб, удовлетворенно подумал Тэд.

   И следующие слова, сказанные очень тихо, уловил еле-еле.

   -- Виктор Мандра -- изгой, -- сказал отец. -- Во всяком случае, стал им неделю назад. В тот момент, когда угнал корабль...

   Маргинал угнал "Маргинал"... Ха! Но кто теперь их найдет и докажет, что я не верблюд?

   * * *

   Пальцы необычайно легко порхали над клавиатурой и мягко и точно ложились на клавиши. Мысли приходили сами собой -- такие же легкие и точные, как движения рук. И Тэду казалось, что это не он создает на экране плавно удлиняющиеся строчки, а кто-то другой -- не похожий на него, но испытывающий то же самое, что и он...

   "Милая Джулия! Прежде чем поведать тебе о чем-либо в этом послании (которое ты, конечно же, не ждала), я хотел бы просить об одном: ради бога, не пугайся. Мы хорошо знакомы уже несколько лет, ты видишь меня каждый день, при встрече мы беспечно обмениваемся приветствиями, потом в течение дня я украдкой наблюдаю за тобой, а ты скользишь по мне рассеянным взглядом, если я попадаюсь на глаза...

   Я никогда не смогу причинить тебе зла: для этого мое отношение к тебе... мне трудно подобрать точные слова... Слишком трепетно, наверно, так...

   Скорее всего, очень бестактно -- писать тебе анонимно. Но я не могу иначе. Хотя бы потому, что, объявившись, боюсь потерять надежду и превратить наши ежедневные встречи в процедуру, неприятную для обоих.

   Надеюсь, ты не осудишь и прочтешь до конца. "Вы слишком умны для того, чтобы не понять меня, и слишком благородны, чтобы не простить"...

   Это Дюма-сын. Однажды он так написал своей любимой, и я повторяю его слова. Только теперь они обращены к тебе..."

   Тэд прервался и остановил взгляд на слове "любимой". Он не собирался делать никаких признаний, это было, по его мнению, слишком сентиментально. А последние слова, по существу, проводили прямую аналогию между отношением Дюма-сына к своей адресатке и отношением Тэда -- к своей... С другой стороны, менять слово "любимая" на "знакомая", или "девушка", или "любовница" (как оно и было на самом деле) -- вообще никуда не годилось...