Параллель

Конь с удивлением заметила, как легко ей далось согласие. Не то чтобы она сильно хотела спорить, но и бродить мерить температуру спящим упырям желанием не горела, тем не менее аргументы командира показались ей разумными. Она сама понимала, что отсутствие какой-либо деятельности провоцирует в ней новые приступы тоски и безысходности.

– Извини, может, некорректный вопрос, но кто тебе такую кличку дал? Хоть убей, я не могу называть тебя Конь. Язык не поворачивается.

– Я не стану ее менять. Даже обсуждать не буду.

– Ну как знаешь.

Фанк пристально на нее посмотрел. Он умел уговаривать и убеждать, особенно если ставил себе цель. Девушка никогда бы не назвалась так по личной инициативе, а значит, это тоже будет тянуть ее назад. Фанк же хотел, чтобы она двигалась только вперед.

Конь успела трижды сходить в рейд с отрядом Бекаса, прежде чем наступило тридцать первое декабря. Два выхода получились короткими, максимум на сутки – они ставили и проверяли ловушки на тушканчиков, которых время от времени требовало НИИ. Зверьков важно было поймать живыми и не травмировать, притом что те агрессивно сопротивлялись и походили при этом больше на длинноногих крыс, чем на хвостатых пушистиков с картинок. Последний рейд затянулся почти на трое суток, в ходе него светляки шли по следам мурочки – одного из крупных мутантов, не впадающих в спячку зимой. Большие округлые отпечатки хорошо выделялись на прибитой изморозью траве. Осмотрев их, Бекас сделал вывод, что это самка, и повел небольшой отряд следом в надежде найти логово. В этих местах мурку раньше не замечали, и это была бы очередная отметка на карте. По пути сделали замеры нескольких аномалий, пометили новые, нашли место трапезы крупного хищника – обглоданная туша лося уже успела хорошо промерзнуть. Бекас отделил голову с раскидистыми рогами и, замотав в плотный пакет, прихватил с собой. Логово мурочки нашлось далеко на севере, но следы самого мутанта оказались очень старыми. Похоже, лежбище давно никто не посещал. Хорошо осмотрев окрестности, сталкеры повернули в обратный путь.

Как и требовал Фанк, Конь лично относила ему все собранные данные и рассказывала о деталях вылазок. Она думала, это будет что-то вроде формального отчета из разряда: сдал бумажки, отчитался и ушел, но вместо этого засиживалась на втором этаже бывшего сельсовета до ночи, обсуждая не только впечатления от походов, но и всякую ерунду. Фанк оказался интереснейшим собеседником, способным превратить каждую встречу в дружеские посиделки в непринужденной атмосфере. Он мог рассказывать о чем угодно: Зоне, мутантах, группировках, обычных сталкерах-одиночках, знал не только легенды и местные байки, но и множество реально происходивших событий и лиц, в них задействованных. Конь не замечала, как сама превращалась из слушателя в такого же рассказчика. Пускай понемногу, но делилась своим прошлым и настоящим и, что бы ни говорила, Фанк ни разу не упрекнул, не обвинил в ошибках, хотя они были, и Конь это прекрасно знала. Он всегда внимательно слушал, время от времени уточняя детали, которые та могла упустить, и, чтоб ей провалиться, но это был первый в ее жизни мужчина, который не делал вид, а действительно слышал, о чем она говорит. Конь даже представить себе не могла, как один-единственный человек может изменить мировосприятие, просто приняв в нем непосредственное участие. Когда она сидела под кайфом в доме, забитом куревом, ей было хорошо, но это «хорошо» ощущалось как пустота или одиночество, как ничто: ни положительное, ни отрицательное. Теперь же Конь чувствовала, как все, что ее угнетало ранее, уходит на второй план, сжимается в крохотный комок, которому самое место на дне мусорного ведра в темном углу. В ее жизни начиналось что-то по-настоящему новое, непривычное и оттого еще более притягательное.

Глядя на то, как ее соседка все больше времени проводит с лидером «Света», Мара подшучивала, мол, скоро вся квартира достанется ей одной (в ту самую ночь Полька сбежала, никому ничего не сказав), стоит лишь немного подождать. Конь улыбалась и отшучивалась, ведь на самом деле их времяпровождение больше всего напоминало встречи хороших друзей, чем пары в привычном понимании слова. Фанк научил ее читать карты и ориентироваться по ним, а то и вовсе без них. Конь, свято верившая в свой неизлечимый топографический кретинизм, впервые засомневалась в правильности диагноза. Он показал ей, как разбирать и приводить в порядок оружие, вместе они разложили по винтикам ПП, вычистили и собрали обратно. Конь с удивлением поняла, что не так уж это и сложно. Регулярно участвуя в походах, наблюдая и собирая информацию, она понемногу стала вникать и сама часто помогала светляку в бумажной работе. Постепенно девушка свыклась и приняла важность их деятельности, пускай во многом это держалось на симпатии к лидеру «Света». Конь не задумывалась, но очень многое в ее новой жизни было построено именно на чувствах к нему.