Параллельные вселенные Давида Шраера-Петрова

На рассвете 31 января… солдаты Винокура подошли к центральному универмагу, где располагался штаб немецкой Шестой армии, штаб фельдмаршала фон Паулюса… В 6:40 утра универмаг был окружен, и командир бригады предложил немцам сдаться… Подполковник Винокур спустился в подвал, где располагался штаб Шестой армии, в сопровождении майора Егорова… и нескольких бойцов-автоматчиков. Большой внутренний двор был заполнен немецкими солдатами, у каждой двери стояло по пулемету.

Генерал-майор Роске [командующий окруженными немецкими частями и тем, что осталось от немецкой 71-й пехотной дивизии, обеспечивавшей защиту штаба] провел советского подполковника в большую полутемную комнату, стены которой были завешаны коврами, а пол усеян окурками и обрывками бумаги. Как только они вошли, с кровати возле стены поднялся небритый человек с серым лицом и вытянулся перед Винокуром. «Хайль», – поприветствовал он Винокура… В первый миг они смотрели друг на друга молча, советский офицер Винокур, еврейский мальчик из Одессы, широкоплечий и крепкий, и побежденный немецкий фельдмаршал в помятой генеральской форме… В девять утра 31 января бои за центр Сталинграда прекратились[163]

.

Наряду с Константином Симоновым и Алексеем Толстым, самыми читаемыми советскими журналистами военного времени были Илья Эренбург и Василий Гроссман. Они писали для «Красной звезды», самой важной газеты Восточного фронта и головной газеты советских вооруженных сил. Но все же наиболее влиятельным голосом сражающейся страны был Эренбург[164]

.

Эренбург вел в «Красной звезде» постоянную колонку. Почти всю свою взрослую жизнь он провел в Западной Европе и в свое время писал на страницах советских газет о распространении фашизма. Эренбург видел нацистов в Берлине, был свидетелем триумфа сил генерала Франко в Испании. Убежденный антифашист, Эренбург понимал, что советский народ не готов к такому противостоянию: советские люди все еще думали, что перед ними цивилизованный противник, похожий на немцев, с которыми они сражались в Первую мировую войну. Эренбург знал, что все будет иначе. Знал, что противниками окажутся нацисты, а не цивилизованные немцы, и чтобы их победить, их нужно будет возненавидеть. В двух тысячах статей, написанных Эренбургом в течение войны, эта тема повторяется снова и снова: он призывает бойцов ненавидеть и убивать. Статьи его часто зачитывали бойцам перед сражением. Их перекладывали на музыку и пели в Москве на концертах. Молотов однажды сказал, что один Эренбург стоит целой дивизии, а Гитлер говорил о том, что после захвата советской столицы Эренбург будет повешен на Красной площади. При этом если основной темой статей Эренбурга было сопротивление захватчикам, то на втором месте стояло право евреев на отмщение.

Уже 24 августа 1941 года, всего через два месяца после вторжения, Эренбург, в составе группы видных еврейских деятелей культуры, призвал еврейские общины Запада, прежде всего – Англии и США, не только присоединиться к борьбе с Германией, но и добиваться справедливого наказания нацистов и их пособников за преступления против евреев. Англия уже вступила в войну, в то время как Америка все еще оставалась нейтральной страной – по крайней мере, официально. Всему вопреки Эренбург провозглашал: