Паразитический удар (СИ)

Воевал? За меня? Я подняла бровь, а затем резко дернула мужчину за ворот одежды, так что наши лица оказались слишком близко друг к другу. Этот запах… Запах старой кожи, но под ним было еще кое-что другое. Темное, мрачное…

— Загляни мне в глаза, человек, и скажи, разве я с тобой одной расы? Разве за нас кто-то воюет? Посмотри… — прошептала я, заставляя его смотреть мне в глаза. Некоторые из Материи могут взглядом передавать прошлое или ужасные картины, которые они рисовали у себя в голове. Конечно, я такого делать не могла. Но я хотела, чтобы чернота в моих глазах сказала ему о том, что между мной и человеком совсем мало общего. Или вовсе ничего нет.

Кажется, он это понял, так как пошатнулся, а затем убежал так быстро, будто его тело было молодым и здоровым, а не старым и немощным.

И почему на Омеге все такие странные? А ещё почти все носят оружие. Лиара на корабле говорила, что на Омеге нет законов, нет порядка, сплошной хаос. Тот, кто больше заплатит — тот и будет законом. Я медленно двинулась к этому клубу. На входе была большая очередь, и стояли два крогана, сжимавшие в руках пушки.

Когда я подошла к ним, они переглянулись между собой. Кроган на Нормандии принял меня за самку и вряд ли эти не почувствуют запах самки.

— Ты с Шепардом? Проходи, — сказал один из них, и я зашла внутрь. То, что я увидела в следующее мгновенье, поразило меня. Во-первых, здесь было довольно темно, во-вторых, в центре размещался огромное отверстие с находящимся там фиолетово-розовым светящимся цилиндром. Этот цилиндр окружала панорамная площадка, подвешенная к потолку, на которой изящно танцевали азари. Как я поняла, здесь было несколько уровней. Существ было здесь достаточно много, но из своих я видела только Кайдена, который уже примостился недалеко от танцовщиц. Жаль, что я не смогу потанцевать. Шепард меня лично попросил, чтобы я воздержалась от танцев.

Когда я подошла к Кайдену, он был уже отравлен алкоголем, хотя продолжал пить.

— Эй, Моут! Как дела? Не хочешь станцевать? Ах, да… наш придурок-капитан ведь запретил тебе танцевать! Ладно, иди вниз и выпей чего-нибудь. И если они попросят плату, то скажи, чтобы со счета Шепарда все сдирали. Отомсти ему, Моут! — он поднял стакан и снова выпил. Я кивнула и пошла по лестнице вниз. Вообще здесь все было так замудрено. Некоторые турианцы подмигивали мне, один даже предложил мне с ним покататься на челноке. Однако, я отказалась, но на это все не кончилось. Когда я уже спустилась и села на небольшой стульчик перед существом, которое показалось мне знакомым. У него было четыре глаза! И он излучал какое-то отвращение ко мне.

На корабле Лиара мне говорила, что тут есть ещё батарианцы. Их лица покрывают короткие и редкие волосы, в области рта они длиннее и толще. Очевидно отличаясь от остальных рас, батарианцы имеют четыре глаза, одна пара которых глубоко посажена в выдающиеся костистые глазницы, а вторая располагается над ними. У батарианцев узкие головы и жилистые шеи, большие ноздри и крупные, почти плоские носы в форме перевёрнутого треугольника, направленного вершиной книзу, в сторону тонких губ и заострённого подбородка. И ещё плоская полоса выступающего хряща проходит по верхней части головы и спускается к затылку.

Ко мне подсел турианец с привлекательной наружностью. От него не шла злоба, гнев или какие-то коварные намерения, однако что-то мрачное он излучал. Что-то нехорошее замышлял.

— Какая необычная и красивая девушка! Давай я тебя угощу, — он заказал у батарианца напиток покрепче, и тот стал наливать мне с двух бутылок сразу.

— Как зовут тебя? Ты одна? Хочешь, поедем ко мне? У меня тут есть квартирка. И там я тебя угощу, чем хочешь! — его голос произвел на меня странным образом успокаивающий эффект. По звуку голоса можно было сказать, что его обладатель — турианец опытный и искушенный в жизни, вероятно способный рассуждать вполне здраво.

Я смотрела на него, не зная как реагировать. Что-то он от меня хотел, и понять, что именно, я пока не могла.

— Я не одна. Я пришла с командой Шепарда, мы тут отдыхаем. А зовут меня Гиренсимоут, — сказала и взяла стакан, который уже содержал что-то крепкое в себе. Однако запах… что-то было с ним не так. И все-таки, я сделала глоток, затем ещё, выпив содержимое стакана. Почти сразу появилась слабая боль внутри, которая послужила предупреждением о том, что будь я человеком, то уже умирала бы. И особой-то боли не почувствовала. Такая боль говорит нам о том, что меня попытались отравить.

Батарианец выжидающе ждал, с интересом заглядывая мне в лицо. Я медленно сжимала стакан в руке до тех пор, пока он не превратился в груду мельчайших осколков. Теперь и батарианец, и турианец излучали страх, а в их глазах читалось недоверие к увиденному.