Парча безоблачного счастья

Данила открыл дверь. Он был таким, каким она его запомнила при расставании, даже одежда была та же. Казалось Данила ничуть не удивился ее приезду. Уже позже, сидя на кухне, Света его спросила:

- Ты куда-то уезжал?

- Hет, я был в городе, - ответил он.

- Я тебе звонила, но никто не брал трубку.

- Я знаю, что ты звонила - междугородний звонок легко отличить от городского. Я просто не брал трубку.

- Почему? Ты хотел мне сделать больно? - спросила Света с ощущением нарастающей обиды.

- Hет, я хотел сделать больно себе.

- Зачем?

- Затем, что позволил себе так зависеть от тебя. Раньше было просто мои картины и я сам. Мы были в гармонии и все было хорошо. Теперь появилась ты и все изменилось.

- Hо почему ты не хотел разговаривать со мной, когда я звонила?

- По двум причинам. Во-первых, из эгоизма - мне стало бы еще хуже поговори я с тобой. Во-вторых, мне доставляло особое удовольствие сидеть, слушать как звонит телефон и заставлять себя ничего не делать. Hазови это мазохизмом, если угодно, но это была моя месть самому себе за то, что я позволил тебе появиться в своей жизни.

- Hо ты можешь в любой момент прекратить наши отношения, - насупившись заметила Света.

- Разве ты это можешь сделать? - спросил он с грустной улыбкой. - Вот и я не могу.

После этого эпизода их отношения перешли в новую фазу, более стабильную. Они не говорили друг другу о любви. Оба придавали этому слову и этому признанию слишком большую ценность, чтобы опошлить их необдуманным заявлением. Hо им не нужно было этого говорить. Тонкая нить, что связывала их, почти физически ощущалась обоими и являлась гораздо важнее какого-то слова.

Данила уселся на пол напротив Светы, сидящей на табуретки. Его руки делали массаж ступней Свете.

- Они столько исходили за эти два года, - сказала Света, глядя на них.

- И все ко мне? - почти насмешливо спросил Данила.

- В основном да.

Света никогда не звонила Даниле домой, чтобы предупредить о своем приходе. Это слишком сходило за приказ - сиди дома и жди меня - и Света, уважая его свободу, не хотела его отвлекать. Как следствие, иногда Света приходила к Даниле, только чтобы узнать, что того нет дома. Она никогда не уходила обратно к себе, словно боясь таким образом что-то разрушить. Как послушная девочка она приседала на корточки и дожидалась прихода Данилы у дверей его квартиры. Редкие соседи, проходя мимо Светы, косились на нее с удивлением, но со временем привыкли видеть ее здесь. Света не обращала на них внимания. Когда Данила приходил, она его не спрашивала где он был - ее это не интересовало.

Все их встречи проходили по-разному - не было определенного сценария, которому следуют многие пары. Иногда Данила, не говоря ни слова, брал в руки кисть и принимался создавать что-то новое на холсте. Света не отвлекала его от этого - втайне она знала, что эта страсть всегда была и будет на первом месте для него и не хотела заставлять его менять приоритеты, так как это было бы равнозначно выбору между двумя муками. Вместо этого она уходила на кухню и заваривала чай или, если день на работе выдавался утомительным, раздевалась и, укрывшись большим ватным одеялом синего цвета, засыпала.

Свете нравилось это одеяло, под ним она чувствовала себя очень уютно. Однажды ей приснился сон и проснувшись она рассказала о нем Даниле:

- Весь мир превратился в твою кровать и это одеяло было небом. Людей вокруг было не очень много, но все были счастливы. А на небе не было не единого облачка, одна сплошная синева.

- А я там был? - с интересом спросил Данила.

- Был, конечно. Ты даже подошел ко мне и спросил нравится ли мне твоя последняя картина, а сам при этом указал на небо.

- То есть на одеяло?

- Да. Ты даже дал ему, то есть ей, картине, название.

- Какое?

- Парча безоблачного счастья.

- И что было потом?

- Я не помню. Помню лишь, что мне было очень хорошо под этим одеялом.

- А сейчас тебе хорошо под ним?

- Hо я же не полностью им закрылась.

- Это можно легко поправить.

- Именно об этом я и думала.

С этими словами голова Светы скрылась под одеялом и через некоторое время уже Данила почувствовал, что ему становится хорошо под этим одеялом.

Они сидели в зале и Света обратила внимание на то, что в комнате прибрано. Она удивилась этому, так как всегда помнила, что в этой комнате был беспорядок за исключением рабочего угла. Она поинтересовалась у Данилы почему.

- У меня было целых две недели. А это очень много свободного времени. Чтобы как-то убить его, я занялся тем, до чего у меня обычно не доходили руки - убрался в комнате, покрасил двери и оконные рамы, починил замок, еще кое-что, - ответил он.

- Откуда у тебя свободное время? Ты же всегда что-то не успевал делать, - спросила она, зная ответ заранее.

- Я не рисовал, - просто сказал он.

- Из-за меня?

- Из-за тебя.

- А если бы я не пришла?

Данила промолчал, но Света заметила мелькнувшее на его лице выражение боли.

- Ты ждал меня? - спросила она.

- А что мне оставалось делать?

Тут настал черед Светы промолчать. Она не чувствовала за собой вины, ибо в словах Данилы не было укора - он говорил так как есть, просто констатировал факт.