Парень, который будет жить вечно

Стэн и Эстрелла едва слышали ее объяснения, потому что уже объясняли в пространство, какой обед им нужен, и жадно слушали ответ.

На следующий день в их квартире появилась мрачная Гипатия Александрийская.

— Вы, двое, — ледяным тоном сказала она. — Клара пыталась связаться с вами, но вы отрезали себя от всех. Она хочет, чтобы вы пришли к ней. Есть несколько человек, с кем она хочет вас познакомить.

— Люди? — переспросил Стэн, но Эстрелла только спросила:

— Когда?

Гипатия ответила Эстрелле:

— Немедленно. Как только сможете туда добраться.

Когда они пришли, их опять поджидала Гипатия. Она впустила их и без всяких предисловий приказала:

— Постойте несколько мгновений неподвижно, Эстрелла. — Казалось, она не смотрит ни на что в особенности. Потом она кивком указала на живот Эстреллы. — Я взяла на себя смелость провести внутренний осмотр. Прекрасный зародыш. Сейчас, пожалуйста, садитесь. Клара одевается для приема.

Эстрелла заинтересовалась.

— А Соль будет?

— Очень сомневаюсь, — ответила Гипатия еще более ледяным тоном.

Эстрелла удивилась.

— В чем дело, Гипатия? Вам не нравится, что Соль беременна?

Гипатия, которая уже выходила из помещения, повернулась в вихре своего многоцветного платья.

— Я не одобряю беременность. Это первый и когда-то единственный способ приводить в мир девочек. Так что это приемлемое зло. Вызывает отвращение способ, к которому прибегла Соль. Физическое половое сношение с самцом! В эпоху научного прогресса! В мое время женщины вынуждены были принимать этот способ — он был не менее отвратителен, но неизбежен. Но сегодня есть множество патогенетических способов забеременеть. А она выбрала такой! — Гипатия с отвращением хмыкнула и сказала: — А вот и Клара.

Кого бы ни ожидала Клара, это, должно быть, были важные персоны. Стэн не ожидал увидеть ее такой… так одетой. Волосы ее были превосходно уложены. Платье с низким вырезом, из золотистого шелка. Даже брови, казалось, каким-то образом были укрощены. Однако элегантность не помешала Кларе потрепать Стэна по голове, а Эстреллу обнять. Потом она отодвинула Эстреллу на расстояние вытянутой руки и принялась критически разглядывать.

— Все в порядке, — сказала она наконец, — ты выглядишь достаточно здоровой, но как ребенок? Могу я на него взглянуть?

Конечно: «Аист» немедленно вызвал изображение. Последовали объяснения будущих родителей, преимущественно гордого отца.

— Если вам кажется, что она нуждается в бритье, то это так называемые зародышевые волосы. Они выпадут. И — видите? — у нее уже есть ногти на пальчиках рук и ног.

Когда все видимые органы были обсуждены, Клара вздохнула и опустилась в кресло.

— Вы очень счастливые люди, — сообщила она. — Соль тоже. Я ей говорила об этом. Гипатия осуждает… — она бросила взгляд на свой корабельный мозг: Гипатия бесстрастно сидела на диване у противоположной стены, — но я в восторге. Надеюсь, они с Достигающим хорошо провели время, делая этого ребенка. Бедняги, у них это бывает так редко. Вы заметили, как Соль стала пурпурной? Это сигнал, что у нее течка. Такая перемена, а может, какие-то феромоны превращают всех самцов хичи во влюбленных ухажеров. Должно быть, здорово быть женщиной у хичи. Вокруг них всегда толпа самцов, когда они делают свой выбор.

— Но почему она выбрала Достигающего? — спросила Эстрелла.

— Кто знает? Зигфрид считает, что так посоветовали сохраненные сознания, чтобы помочь Достигающему вылечиться. — Клара взглянула на часы. — Остальные сейчас придут, но надолго не останутся. Для них общение с органическими существами очень трудно — я вам не говорила? Они все сохраненные сознания. А пока ждем — выпейте. Гипатия подаст все, что захотите.

Как раз когда Гипатия подавала чай со льдом Эстрелле и темное немецкое пиво Стэну, зазвенел дверной звонок.

Собственно, это был не звонок — у Клары мелодично звенели колокольчики, специально для нее изготовленные, но все равно это не походило на ворчание хичи. Гипатия уже была у двери. Конечно, она к ней не притронулась, но дверь отворилась, и вошел Зигфрид фон Психоаналитик.

— Я первый? — спросил он — не очень убедительно, подумал Стэн, потому что фон Психоаналитик, конечно, это уже знал. — Ну, они сейчас будут — а вот и они!

Один за другим — хлоп, хлоп — впрочем, беззвучно — в гостиной Клары появились три личности. Двое — пожилые хичи, занявшие кресла, а не насесты, потому что у них не было характерных цилиндров. Третьим оказался высокий сильный мужчина в потрепанном белом колпаке.