Пари (СИ)

Но как только мы заходим внутрь, я понимаю, что случилась какая-то лажа. Еще толком не вижу ее причину, но жопная чуйка подсказывает — случился какой-то попадос. И беглый осмотр огромного холла гостиницы сразу же его «обнаруживает».

— Тихий блядь, — рычу себе под нос, замечая его около ресепшена.

— Это там…? — в унисон шепчет Виктория.

Останавливается, потому что я больше не слышу торопливое эхо ее шагов.

— Ты что тут делаешь?! — налетаю на Тихого, едва сдерживаясь, чтобы не схватить его за грудки и не зашвырнуть на ближайший рейс домой.

Он как будто вообще ни хрена не удивлен ни моим появлением, ни моим гневным выпадом. Нарочито медленно ставит подпись на трех бланках, получает ключ-карту и только после этого разворачивается ко мне всем корпусом. Сразу замечаю, как прищуривается, глядя мне через плечо. Засек Вику.

— Вообще-то у меня такой же пригласительный, — размахивает у меня перед носом ярким зеленым буклетом с эмблемой в виде трилистника. — Ты же не собирался ехать, я забронировал себе место участника, оплатил гостиницу, прямой и обратный рейс. Я типа должен был отказаться и потерять бабло только потому, что тебе в жопе заковыряло потусить со своей бывшей сукой?

— И я тоже очень рада тебя видеть, Тихий, — вклинивается звенящий от холода голос Вики. — Может эта сука пройти регистрацию, заселиться в номер и не портить своим мерзким присутствием вашу мальчуковую тусовку?

— Да пошла ты! — грохочет Тихий и ломится вперед, как будто собирается размазать ее своей здоровенной тушей.

?????????????????????????? Успеваю влезть между ними и плечом отпихиваю Тихого в сторону. Сотрудники отеля уже начинают суетится и перешёптываться. Отлично, для полного «веселья» не хватает только вызова охраны или местных представителей правоохранительных органов, и вишенка на торте — вывоз до аэропорта с запретом посещать страну всем моим родственникам до третьего колена.

— Хули ты творишь?! — Придвигаюсь к Тихому впритык, всем видом давая понять, что любая его попытка даже дышать в сторону Вики закончится для него как минимум крепким мордобоем. Чего хотелось бы избежать. В последний раз я бил ему морду в тот день в больнице, когда я узнал от него что остался не только без ног, но и без дела всей своей жизни и любимой женщины.

— Я творю?! Я?! — Он нарочно басит так громко, как будто хочет, чтобы Вика услышала каждое слово нашей перепалки. — Может самое время задать этот вопрос себя, а, Лекс? Хули творишь ты?! Тебя ждет шикарная баба, а ты решил забить на нее хуй и тусить с бывшей!

— С каких пор тебя так ебут мои личные отношения? — Реально странно. У меня было не так, чтобы много тёлок разной степени паршивости, но почему-то Тихий решил вступиться именно за Катину честь. Причем так яростно, будто она ему родная сестра.

— С тех пор, как понял, что ты, блядь, ни хрена не учишься на собственных ошибках. — Тихий наклоняется к моему лицу, понижает голос до громкого шепота. — Лекс, ты реально что ли собрался…

— Заткнись, — перебиваю его, потому что не собираюсь обсуждать свои планы здесь и сейчас, на глазах у десятка любопытных рож. — Все, пиздеж окончен. Завтра поговорим.

Он, скрипнув зубами и придавив меня напоследок тяжелым злым взглядом, все-таки сваливает. Я перевожу дыхание и по горячим следам извиняюсь перед работниками отеля. Только потом оглядываюсь на Вику, которая все это время молча стояла около стойки. Вид у нее абсолютно безучастный, как будто ничего такого не произошло. Когда прислушиваюсь, понимаю, что она совершенно спокойно, следуя подсказкам сотрудницы отеля, заполнят анкету для поселения. Реально выглядит так, будто все произошедшее не имеет к ней никакого отношения.

Мое желание как-то замять ситуацию, моментально сходит на нет. Ну если ей все ок, то какого хрена это должно парить меня?

Заполняю свою анкету и вслед за Викой и консьержем захожу в лифт. Она отходит к дальней стенке, достает из маленького чемодана расческу и начинает чесать волосы, приговаривая, что после перелетов ее прическа выглядит так, будто в ней свили гнездо летучие мыши. Хочу сказать, что они не вьют гнезда, но забиваю. Похоже, она полностью в ладу с собой, и своим драгоценным правилом: «То, что мне обо мне не нравится — не имеет ко мне никакого отношения».

Мы выходим на пятом этаже — самом высоком в этой гостинице. У меня номер «51», у Виктории — «56», в самом конце коридора. Когда я бронировал номера, идея жить с ней на одном этаже казалась абсолютно логичной и на сто процентов работающей на мой план, но сейчас я абсолютно в этом не уверен. Блядь с Тихим! До его появления я был абсолютно уверен, что поступаю правильно, даже снял с ручника свои внутренние тормоза и собирался наслаждаться тремя днями полного отрыва. Как только мы переступили порог гостиницы, я уже знал, что расшибусь — но трахну Викторию еще до завершения сегодняшнего дня. А после его головомойки хочется плюнуть на забронированный люкс и переселится хоть бы в комнату к обслуживающему персоналу.