Пари (СИ)

А я вдруг ловлю себя на острой потребности потрогать его пальцами, как будто любознательная Алиса, впервые увидевшая чудеса Зазеркалья. Я даже дергаю рукой, но взгляд натыкается на край белоснежной рубашки… испачканный красным мазком.

Вот же кобелина!

Я все-таки заношу руку, но не ту, которой чуть было не приласкала его развратную сущность, а вторую, в которой до сих пор держу туфли за ремешки.

Замахиваюсь от всей души.

За все мои сегодняшние страдания и за то, что чуть было снова не повелась на его смазливую рожу!

Бах!

Лицо Лекса, еще мгновение назад хитро улыбающееся, вдруг каменеет, когда ему прилетает в ухо. Его секундной заминки как раз достаточно, чтобы я успела отойти на безопасное расстояние и на всякий случай еще раз занести туфли для удара.

— Если бы у блондиночки была хотя бы каля мозгов, Алексей Эдуардович, — возвращаюсь к его последнему вопросу, с горечью выплевывая в удивленную рожу Лекса каждое слово, — она бы не повелась на такую пустышку, как вы! А теперь извините — мне нужно переодеться и выспаться, чтобы завтра снова приступить к выполнению своих служебных обязанностей!

Животная злость в глазах Лекса подстегивает буквально взлететь вверх по ступеням, а оттуда — до лифта, створки которого захлопываются буквально у Лекса перед носом. Я с облегчением откидываюсь спиной на заднюю стенку и на всякий случай готовлю ключ-карту.

Но Лекса на этаже нет, и никто не мешает мне трусцой добежать до номера, забежать внутрь и, наконец, перевести дух.

Осознание, что я натворила, приходит позже, когда забираюсь в душ и долго смываю с себя тяжесть сегодняшнего дня и подвожу его итоги.

С чисто деловой стороны, он был удачным. У меня почти в кармане перспективный контракт с поляками, который поможет раскочегарить мощности «Гринтек» и даст нам дополнительные пятнадцать-двадцать процентов прибыли. Правда, я пока не знаю, каким образом и где выбью финансирование на этот «банкет», но об этом моя совершенно чугунная голова сегодня уже точно не способна думать. У меня есть пара номеров телефонов парочки заинтересованных инвесторов, с которыми мы условились переговорить завтра уже более предметно. И так, по мелочи — просто незначительные игроки на рынке энергоресурсов, которые, возможно, могут быть полезны. А может и нет, но я все равно записала их контакты.

А вот план «Окольцуй миллионера за три дня», кажется, трещит по швам.

У меня на глазах Лекса окучивала та блондинка — и я ничего не предприняла, чтобы обломать ей рога! Додумалась же — бумажный самолетик в них бросила, божечки, детский сад — штаны на лямках!

Я, хоть и не специально, разболтала Тихому планы Лекса насчет «Гринтек», о которых тот не был в курсе, и это тоже не случайно.

И «на десерт» — влепила Лесу по роже своими грязными туфлями. Он, конечно, заслужил, но… блин.

Я рукой протираю запотевшее зеркало и смотрю на свое кислое отражение. Вид у меня, как любит говорить Аня, противозачаточный. С таким лицом не то, что Лекса соблазнить — даже кота облезлого колбасой не заманить. Кстати, про кота. Надеюсь, той еды, которую я оставила Бармалею, этой зверюге хватит, чтобы не протянуть лапы до моего возвращения, а то некому будет даже посмотреть на меня с осуждением желтыми глазами, когда начну жаловаться, как бездарно я профукала свой последний шанс.

На утро готовлю себе брючный темно-синий костюм и блузку с воротником-бантом. Немного фривольно, на на фоне того, как сегодня выглядела та пометившая Лекса блондинка, эта одежда выглядит чуть веселее джутового мешка. Прикладываю его к своему отражению в зеркале, но все равно вижу там только Лекса, на котором висит похотливая блондиночка и в пику мне нарочно пачкает воротник его рубашки своей кроваво-красной помадой. Да с такими губищами на приличные мероприятия вообще не должны пускать без специального разрешения!

Бросаю костюм на софу и быстро, пока снова не надумала всяких глупостей, забираюсь в кровать. Укрываюсь с головой, мысленно считая сначала овечек, потом слоников, а потом уже всякую чертовщину типа туфлей в своей коллекции, прикидывая, за сколько все это можно продать и на сколько лет жизни а ля «не умереть с голоду в дешевой «однушке» мне хватит.

А когда в этой ужасной картине мира неожиданно появляется оглушительный грохот, я вскакиваю и пытаюсь осознать сразу несколько вещей — что с моими глазами, потому что окружающий мир я вижу сквозь сизую дымку, откуда этот неприятный запах, от которого режет горло и что это за грохот.

Так, кажется, я все-таки уснула. Последнее, на чем остановилась перед тем, как моя уютная фешенебельная комната изменилась, были желтые лодочки с пряжками от «Маноло Бланик», за которые я два года назад буквально заплатила собственной кровью (ничего такого, просто пришлось вырывать их из цепких лап сумасшедшей девицы, которой они визуально не налезли бы даже на нос, и она поцарапала мне руку своими ужасными неоново-розовыми «стилетами»).

— Да что за… — говорю себе под нос, пытаясь выбраться из кровати и одновременно разогнать серую пелену перед глазами.

Но проблема явно не в них.