Читаем Пари за гранью бытия полностью

Сегодня пятница, и в два часа дня водителю надлежало уже стоять под окнами кабинета начальника. Васильич в принципе не любил задерживаться на работе, а пятница вообще святой день – работать вредно для здоровья. Особенно после обеда. Поэтому дольше чем до двух Штырь торчать на заводе не желал. Славка должен был везти шефа домой, в загородный особняк. Особнячок был выстроен на морском побережье, километрах в двадцати от города. «Скромный» домик на тысячу квадратных метров, расположенный на участочке в полгектара земли. Там проживало малочисленное семейство Степана Васильевича – жена да тёща.

Подъезжая к зданию завода, Славка сбавил газ и аккуратно, можно даже сказать, чинно припарковал автомобиль на отведённое ему место. Посмотрел на часы – слава богу, успел, приехал даже на полчаса раньше. Неторопливо выбрался из машины и вразвалку подошёл к охраннику, стоящему на входе. Тот приветственно кивнул:

– Чё, передать, что ты на месте?

–Ага, – сказал водитель. – Жду.

И направился назад к машине, слыша, как охранник докладывает по рации о его приезде.

– Эй, Славк! – понеслось вдогонку. – Васильич сказал, машину сменить! «Мерина» возьми! Нового!

– А эту куда? – обернулся Воробьёв. – В гараж?

– Ща спрошу. Ага, в гараж!

Через двадцать минут Славка уже восседал за рулём новенького шестисотого «мерседеса». Васильич приобрёл эту машину совсем недавно, и парень не успел ещё к ней привыкнуть. Сиденья, обтянутые светлой кожей, пахли новизной, руль приятно ласкал ладони, передняя панель мерцала множеством непонятных значков и кнопок, которые ещё предстояло изучить. Главный, на Славкин взгляд, атрибут роскоши – встроенный телевизор – транслировал футбольный матч. Картинка была отвратительной – чёрно-белой, с помехами. Но удовольствия от просмотра это всё равно не портило.

Стрелки часов ещё не успели показать два, а двери проходной уже распахнулись, и оттуда выплыла грузная фигура шефа в сопровождении начальника охраны завода.

Васильичу было сорок шесть лет, но выглядел он на все шестьдесят. Нежная любовь к выпивке и жирной пище сделали его толстым и обрюзгшим. Позади генерального маячила парочка здоровенных ребят в отглаженных костюмах – телохранители, которых тот иногда брал с собой для пущей важности. Славка, забыв про свою вальяжность, суетливо выскочил из машины и распахнул перед шефом заднюю дверцу. Но Васильич сразу садиться не стал, а сперва обошел «мерседес» кругом, одобрительно похлопывая его по бокам, как породистого рысака.

– Какую я лошадку приобрёл, а, Серёж? – обратился он к начальнику охраны.

– Хорошая лошадка, – растянул губы в ниточку тот, изображая улыбку.

– Отличная лошадка, – пропыхтел шеф. – Как раз мне по рангу. Даже у нашего мэра такой нет! Да, Славик? – Взор генерального упал на водителя. – Ты, двоечник, все кнопки на панели изучил? Куда-зачем нажимать, знаешь?

Шеф явно был в хорошем расположении духа, и вопрос прозвучал больше насмешливо, чем строго.

– Все! – Славка моментально уловил настроение Васильича и решил пошутить:

– Как на рояле могу сыграть! Сонату Моцарта!

– Сонату… Брешешь небось опять. – Шеф принялся запихивать своё объёмистое тело на заднее сиденье. – Инструкцию хоть открывал?

– Открывал, Степан Васильич!

– Открывал… Ладно, сейчас проверю.

– Степан Васильич, мне куда садиться? – Начальник охраны решил переключить внимание генерального на себя. – К вам или в машину сопровождения?

Тот шумно вздохнул.

– Сзади езжай. Мне тут одному в самый раз, а с тобой тесно будет.

– Степан Васильич, в целях безопасности хотя бы один человек из охраны должен сидеть рядом с вами.

– Да ладно – в целях безопасности! – отмахнулся тот. – Ты с твоими молодцами мне больше для эскорта нужен, чем для безопасности. Валяйте в «козёл».

Сергей молча захлопнул дверцу. Небольшой кортеж из двух внушительных автомобилей – шестисотого «мерседеса» и «гелендвагена», который Васильич ничтоже сумняшеся обозвал «козлом», – тронулся с места.

– Куда едем? – поинтересовался Славка. – Домой?

– Нет, сначала в ресторане пообедаем, – пропыхтел генеральный.

– В «Прибое»? – уточнил водитель.

– В «Прибое» – где ж ещё. Больше у нас в городе ничего приличного нет, – высказал своё мнение Васильич и добавил: – Кондиционер-то включи! Жарища…

Пропустив мимо ушей последнюю просьбу, Славка послушно порулил в указанном направлении.

– Ну что, брата встретил? – поинтересовался шеф.

– Встретил, Степан Васильич, – последовал ответ.

– Ну и как?

– Да нормально.

– Узнал хоть его? После десяти лет-то?

– Узнал, – кивнул водитель. – Да он и не изменился почти. Десять лет назад такой же был.

– Понятно… А чем он у тебя занимается? В смысле профессия какая?

– Журналист в какой-то газете. Забыл название. Мать говорила, заумная какая-то газета – такая, что и читать не будешь

– Я-ясно, – протянул шеф. На его широком лице проступили капли пота. – Ты кондиционер включил или нет, не пойму?

– Включил, Степан Васильич, а как же! – заверил Славка.

– Так не дует ни черта! – возмутился генеральный.

– Как не дует? Дует. Я уже замёрз, вообще!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза