В эпоху Реставрации благодаря частному строительству за десять лет (с 1817 по 1827 год) в Париже появилось 2670 новых домов – почти на тысячу больше, чем было построено за предшествующие 13 лет. В середине 1820-х годов в Париже разразился настоящий строительный бум; для его характеристики современники употребляли такие слова, как «помешательство», «маниакальное пристрастие к возведению новых зданий», «строительный раж». В сентябре 1824 года газета «Конститюсьонель» писала: «Кругом только и видишь, что возводимые леса и груды строительного материала; целые полчища рабочих обтачивают камень и смешивают известь, дробят гипс и обтесывают дуб; элегантные и удобные дома вырастают в самых разных концах города, как по волшебству; возвратившись после недолгой отлучки, парижанин с трудом узнает родной квартал».
Особенно активно шло строительство на правом берегу Сены. Именно в 1820-е годы между Елисейскими Полями и идущей вдоль Сены аллеей Королевы возник «квартал Франциска I». Его название объясняется тем, что в 1823 году сюда из-под Фонтенбло перенесли дом, некогда принадлежавший этому королю Франции. Тогда же, в середине 1820-х годов, разделили на участки для продажи территорию так называемого сада Божона, который во второй половине XVIII века принадлежал финансисту Никола Божону. В 1825 году здесь были проложены улицы, получившие имена Лорда Байрона, Шатобриана и Фортюне (последнее название было дано в честь светской львицы г-жи Фортюне Амелен, которая приобрела участок в этом районе; сейчас улица носит имя Бальзака). Застройкой улиц в новых кварталах занимались частные компании, но затем дома переходили в собственность города. В 1826 году два торговца земельными участками, Йонас Хагерман и Сильвен Миньон, приобрели так называемую равнину Эрранси – громадный пустырь между деревней Поршероны и кварталом под названием «Малая Польша», а также просторный парк Тиволи. Все эти земли были с выгодой распроданы по частям, и в результате здесь возник так называемый Европейский квартал: все его улицы получили названия в честь крупных европейских городов.
В эпоху Реставрации активнейшим образом застраивались разные части квартала Шоссе д’Антен, прежде всего Сен-Жорж и Новые Афины, о которых уже было рассказано в главе девятой.
Наконец, на болотистой территории между Рыбным предместьем и предместьем Сен-Дени начал застраиваться новый Рыбный квартал. Он, однако, имел дурную репутацию, поскольку рядом располагалась фабрика по производству газа, отравлявшая воздух.
На левом берегу Сены новым был лишь квартал, выросший в самом конце 1820-х годов на территории бывшего монастыря Бельшасских Дам; здесь были проложены улицы, получившие имена тогдашних политических деятелей – Мартиньяка, Казимира Перье и Лас Каза.
В общей сложности с 1816 по 1828 год в Париже было проложено 65 новых улиц, образовались четыре новые площади и около 35 000 кв. м территории перешли в собственность города. Это немало способствовало их благоустройству. Так, в 1828 году палата депутатов одобрила закон, объявивший собственностью города площадь Людовика XV и Елисейские Поля. Городские власти, со своей стороны, обязались за пять лет вложить в благоустройство этих территорий 2 миллиона 230 тысяч франков. В результате площадь Людовика XV, в середине 1820-х годов даже не замощенная, к 1838 году совершенно преобразилась.
Об этом с восхищением пишет Строев: «Недавно еще это место было покрыто грязью; воры и разбойники останавливали проходящих; кареты объезжали площадь, чтобы не увязнуть в грязи и лужах. В пять лет площадь очищена, вымощена асфальтом, украшена обелиском и фонтанами, освещена газом и вечерние разбои прекратились. Город пожертвовал на это несколько миллионов».
Строительный бум в Париже создавал почву для спекуляций: по свидетельству современников, «на стройке играли точно так же, как играют на фондовой бирже государственными ценными бумагами; одни здания меняли собственника по пять раз на неделе, другие – ежедневно». Земельные участки стремительно возрастали в цене: участок на улице Клиши, купленный в 1820 году за 500 000 франков, в 1824 году продавался уже за полтора миллиона. За ферму на равнине Гренель, приносившую 7000 франков годового дохода, предлагали 1 200 000 франков. А участок к северу от парка Тиволи за три года (1822–1825) возрос в цене в 22 раза. Наконец, участки в районе улицы Риволи с середины 1800-х годов, когда ее только начали прокладывать, возросли в цене в 600 раз.