Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Поскольку самым востребованным продуктом питания парижан был хлеб, городские власти старались регулировать цены на него так, чтобы они не превышали средних цен по стране (или даже были ниже их). Однако в этом случае убытки терпели булочники, так как цена на муку, в отличие от цены на выпеченный из нее хлеб, регулировалась лишь рыночными механизмами и часто повышалась. Между тем булочники (которых в городе имелось около шести сотен) были сильной и организованной корпорацией, и ее представители (четыре синдика), ведя переговоры с префектурой полиции, яростно защищали интересы своего цеха. Для того чтобы удовлетворить и покупателей хлеба, и его продавцов, в июне 1823 года был принят такой порядок: префект полиции каждые две недели объявлял расценки на хлеб, высчитанные исходя из средней цены муки на парижских рынках. Расчеты велись так, чтобы булочники могли получить с каждых 100 кг использованной муки 7 франков прибыли. Этот механизм неплохо работал в урожайные годы, однако стоило зерну стать дефицитом, как цены на муку – а значит, и на хлеб – возрастали почти вдвое. Власти пытались исправить положение разными способами. В неурожайные 1816–1817 годы они ограничивали рост цены на хлеб (чтобы она не поднялась выше 50 сантимов за килограмм); но так как при этом булочники терпели огромные убытки, власти выплачивали им небольшую денежную компенсацию. В 1828–1829 годах, наоборот, цена на хлеб росла без ограничений (пропорционально цене на муку), компенсация же была предоставлена неимущим парижанам: каждый из них получил «карточку», позволяющую купить фунт хлеба в день по фиксированной цене – 40 сантимов за килограмм. Хотя таких неимущих в городе набралось 227 000 (около трети всех жителей), эта операция обошлась гораздо дешевле, чем регулирование цен на хлеб. Действительно, в 1816–1817 годах муниципалитет потратил в общей сложности 24 миллиона франков (впрочем, 18 миллионов он получил как ссуду из казны королевства), а в 1828–1829 годах временное введение карточной системы обошлось городской казне всего в 1,65 миллиона франков. В неурожайные годы власти прибегали и к другим мерам: так, муку булочникам в эти периоды выдавали из резерва (который пополнялся за счет зерна, закупленного за границей) и строго контролировали ее использование, а выпеченный хлеб запрещалось вывозить за городские заставы. Между тем, поскольку хлеб там стоил на полфранка дороже, некоторые парижане, стремясь заработать на этой разнице, выносили или вывозили хлеб тайно (например, прачки прятали его в тюках грязного белья). По этой причине в неурожайные годы потребление зерна в Париже парадоксальным образом увеличивалось (в обычное время городу требовалось около 1500 мешков в день, а в кризисное – 1800).

К похожим методам помощи неимущим (продаже более дешевого хлеба по «карточкам») городские власти прибегали и при Июльской монархии. Так, с ноября 1846 по октябрь 1847 года неимущие получали от Муниципального совета документ, позволявший покупать хлеб по 40 сантимов за килограмм (на 6 сантимов дешевле, чем остальные парижане). Разумеется, в неурожайные годы страдали не только бедные жители столицы, однако именно к их нуждам власти старались быть особенно внимательны, поскольку опасались бунтов парижского простонародья. Ведь от поведения парижан зависел общественный порядок во всей стране.

Одним из самых популярных парижских товаров было вино, которым торговали в двух с лишним тысячах лавок. Простой народ считал вино «предметом первой необходимости» и потреблял очень широко. Поэтому правительство облагало этот напиток весьма значительной пошлиной – 20 с лишним франков на гектолитр; пошлина на спирт была еще выше – до 70 франков на гектолитр. Полученные от продажи этих товаров деньги делили пополам городская казна и казна королевская. Высокие пошлины и довольно высокие цены на вино (60–75 сантимов за литр) объяснялись и корыстью властей, и их заботой о здоровье населения. Именно эта забота заставила власти в 1822 году принять закон об уничтожении винокуренных заводов внутри города; однако не было запрещено изготовление ликеров на основе спирта, ввезенного законным образом, с уплатой пошлины; в результате число заведений, занятых таким производством, в течение 1820-х годов стремительно выросло – от десяти до двух сотен. Пиво, напротив, считалось напитком безвредным и облагалось пошлиной куда меньшей – 3 франка 30 сантимов за гектолитр.