Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Еще одно популярное место, где можно было играть, обедать, общаться и даже слушать пение знаменитых исполнителей, – Салон (или Кружок) иностранцев на улице Гранж-Бательер (ныне дом 6 по улице Друо). Несмотря на название, здесь бывали не только иностранцы, но и парижане, однако хозяин Салона Ливри, именовавший себя маркизом, особо заботился о том, чтобы привлечь в свое заведение иностранных путешественников. В Салоне иностранцев устраивались среди прочего балы-маскарады. А.Н. Карамзин, побывавший на одном из них, описал его в письме к родным от 19 января 1837 года: «Блестящие освещенные комнаты, в которых толпился весь Париж фашьонабельный, т. е. мужчины; дамы же всех родов были замаскированы. Толпа такая, что только с трудом можно было сквозь нее пробиться, и духота en conséquence [соответствующая]».

Салон иностранцев, пожалуй, был самым роскошным и самым приличным из парижских игорных заведений. Ставки здесь не имели верхнего предела, и потому посетители проигрывали и выигрывали огромные состояния. Ходили легенды о некоем английском лорде, который за одну ночь спустил в Салоне иностранцев 600 000 франков, и о другом аристократе, который, напротив, выиграл 2 миллиона. В отличие от заведения Фраскати, в которое можно было попасть свободно (довольно было «вечернего платья и благопристойного вида»), желающему побывать в Салоне иностранцев требовалось специальное приглашение. Впрочем, богатые иностранцы получали такие приглашения даже без просьбы с их стороны. Так случилось, например, с Н.С. Всеволожским вскоре после того, как он прибыл в Париж осенью 1836 года: «Мудрено то, как они тотчас узнают о прибытии в Париж иностранца? Кто бы он ни был, откуда бы ни приехал, но если может издержать несколько наполеонов, то добро пожаловать! У этих людей сношения с полицией, а туда приносятся паспорты приезжих».

Впрочем, побывав в Салоне (или «Клубе иностранцев», как он его называет), Всеволожский нашел, что он «стоит посещения»: «Тут, на званых обедах, довольно частых, на балах и концертах, также иногда бывающих, можно найти самое лучшее общество, и особенно путешественников. Дом прекрасно убран; услуга богатая; стол лакомый; в концертах участвуют лучшие артисты. Здесь я в первый раз услышал г-жу Гризи, Рубини, Тамбурини, Лаблаша и нашего русского Иванова. <…> Клуб иностранцев не что иное, как дом, где публично играют в азартные игры; они были здесь на откупу, как у нас винная продажа. Но в обыкновенные дни женщины в клуб не приезжают; да и мужчины могут приезжать только те, которые уже раз были приглашены; от того никогда вы тут не встретите никакого сброда: посетители люди, принятые в лучшие общества. Три директора или, лучше сказать, угощателя, избранные из известных и хороших людей, получают от откупщиков большое жалованье, тысяч по 20 франков, распоряжаются услугой, столом, приглашают посетителей, смотрят за порядком и тщательно наблюдают, чтобы все были угощены и довольны. За стол, за напитки, чай и кофе и даже за вход ничего не платят; играть не только никто не обязан, но даже и не приглашается. А между тем весь расчет и вся прибыль основаны на игре. В 10 и 11 часов вечера банкометы на своих местах; миллионы готовы и игроки ползут. Даже те, кто не играет, из вежливости идут порисковать червонец [10 франков] или хотя пять франков. Иногда выигрывают, что и со мною случилось. <…> К столам трудно было продраться: наперерыв несли дань со всех краев света! Я видел многих земляков своих, усердно приносивших дань крепсу или Rouge et noir, Красный или черный: так называется игра (род банка). Откупщики не могли бы заплатить несколько миллионов откупа, если бы не имели других игорных домов, как-то: Фраскати, разных залов в Пале-Рояле и даже самых подлых, для всякого народа. <…> В прочих домах ставили по одному франку и меньше; но там уж никогда не бывало никакого угощения, и мало-мальски порядочные люди совестились входить в эти домы».