Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Была также открыта (на улице Жана из Бове) Нормальная школа (педагогическое училище) для подготовки учителей ланкастерских школ, способных руководить занятиями по этой системе. Идея взаимного обучения пользовалась во второй половине 1810-х годов огромной популярностью, и ее применяли не только для обучения детей. Парижские промышленники устраивали ланкастерские школы для рабочих своих предприятий, а в начале 1818 года министр полиции Деказ даже предписал командованию парижской королевской жандармерии завести такие же школы в казармах. Широко применяли взаимное обучение в исправительных заведениях и полковых школах. К концу 1819 года в Париже работали 74 ланкастерские школы, причем 19 из них были бесплатными. Благодаря этому общее число учеников в школах начального образования выросло за 5 лет в три раза и достигло 23 тысяч. Об этом триумфе своей образовательной политики префект Шаброль сообщал в докладе Генеральному совету департамента Сена в ноябре 1820 года.

Но у школ взаимного обучения имелись и противники – прежде всего в среде духовенства и ультрароялистов. Они обвиняли организаторов ланкастерских школ в том, что те внушают детям революционные идеи и подрывают основания общества. Противников взаимного обучения настораживал и тот факт, что обстановка в этих школах была весьма милитаризированной: для поддержания дисциплины «инспекторы» и «командиры» из числа учеников отдавали своим товарищам команды, очень напоминавшие военные: «Направо! Налево! Доски убрать! С досок стереть!» Один из пропагандистов ланкастерского метода граф де Ластери в 1815 году весьма сочувственно описывал уроки в одной такой школе: «Ученики встают со своих мест и строятся во взводы по десять – двенадцать учеников в каждом, под руководством командира взвода, который без слов, давая знаки указкой, велит своим подопечным произносить по складам или читать то, что написано на доске». Такой порядок, утверждал Ластери, «обладает всеми преимуществами военной дисциплины, не страдая, однако, ее жестокостью». Со своей стороны, противники взаимного обучения считали, что подобная система способна воспитать только людей-машин, не знающих, что такое нравственность. Ультрароялисты-католики сопротивлялись распространению ланкастерских школ и по другим причинам: их пропагандистами, считали они, выступают люди, исповедующие либеральные взгляды и проникнутые «протестантским духом».

Таким образом, вопрос о школах взаимного обучения приобрел политическую окраску, и в 1822 году, почти сразу после назначения на пост главы кабинета консерватора графа де Виллеля, школы эти лишились государственной поддержки, вследствие чего число их уменьшилось. Напротив, в 1828 году, при более либеральном правительстве Мартиньяка, школы взаимного обучения стали открываться вновь; однако к 1830 году их было в Париже не больше полутора десятков, а к 1844 году – два с половиной десятка. Работали парижские школы эпохи Реставрации весьма продуктивно: к середине 1830-х годов на тысячу призывников департамента Сена приходилось всего около двухсот неграмотных, тогда как в среднем по Франции не знала грамоты половина призывников.

При Июльской монархии в начальном образовании произошли существенные перемены. В июне 1833 году был принят знаменитый закон Гизо, согласно которому любой человек старше 18 лет, сдавший экзамен и получивший свидетельство об образовании и удостоверение о добронравии, имел право преподавать в начальной школе. Кроме того, каждый департамент теперь был обязан открыть учебное заведение для подготовки учителей, а каждая коммуна – содержать начальную школу, в которой обучение для детей из неимущих семей было бы бесплатным. Для контроля за исполнением этого закона в Париже был создан Центральный комитет начального образования под председательством префекта Рамбюто. Если в конце эпохи Реставрации город выделял на нужды народного образования около 320 000 франков в год, то в 1842 году сумма эта увеличилась до миллиона, а на 1848 год был предусмотрен бюджет в 1 820 000 франков. На северо-востоке и северо-западе Парижа – в тех районах, где население росло особенно быстро, – строились новые начальные школы. Впрочем, в первую очередь неимущие парижане были обязаны знанием грамоты не столько муниципальным, сколько частным школам и филантропической деятельности католических и протестантских просветителей народа.