Парнас дыбом

Псу-супостату, взалкавшему мясо!Зри, на себе раздираю я рясуИ проклинаю тебя я теперь,Зверь нечувствительный, неблагодарный,Тать, сластолюбец, лукавый, коварный,Скверны исполненный, мерзостный зверь.Буду судиться с тобою я ныне:Мать родила тебя ночью в полях,И, о тебе не заботясь, о сыне,Пуп не обрезала, и не омыла,И не посолила, и не повила,Бросила тя на попрание в прах.Сукой забытый щенок беспризорный,Был уготован ты смерти позорной.Я ж тебе молвил: живи во крови.Жалости полный, слезою Рахили

Вымыл, покрыл тебя епитрахильюИ сочетался с тобою в любви.Шерсть расчесал твою, блох уничтожил,У очага разостлал твое ложе,В пищу дарил тебе лучший кусок.Ты ж возгордился, безумный щенок,Сам непомерной облек себя властью,Полный желаний беспутных, больных,И распалялся нечистою страстьюК изображениям на мясных.И, насбирав в околотке паршивыхПсов, доброты моей не оценя,Ты, блудодейственный, ты, похотливый,Мясо украл у меня, у меня!Гнев изолью, истощу свою ярость,Буду судиться с тобой до конца,

Семя сотру, прокляну твою старость,От моего не укрыться лица.Ты не избегнешь положенной кары,Шею подставлю твою под удары,Поволоку тебя сам на позор,Сам подыму на тебя я топор,Прах орошу искупительной кровью,Ибо тебя возлюбил от всех псов я,Больше Барбоса и больше Жужу.Полный страдания, ныне гляжуЯ на твои неизбывные муки,Но не опустятся грозные руки,Ибо я полн справедливости, пес,Ибо я правды нездешней орудье,Ибо свершаю не месть — правосудье,Ибо ты мясо иерея унес...

1917 г. (А. Финкель)

Василий Каменский

Жил поп мордастыйи пес зубастыйв ладу, как всякие скоты,и даже выпили на «ты».Какую ж кличку,какую ж кличкупсу подарил расстрига поп?«Сарынь на кичку,сарынь на кичку,паршивый пес, ядреный лоб».Пес заворчал —«с костями баста,добуду мяса, коль я не трус».И тотчас в кухне заграбастал

он у попаогромный кус.Поп увидал, что кус похищен,и ретивое сдержать не смог.«Подлец ты,шельма,голенище!Полкварты дегтя лаптем в бок!»1918 г. (А. Розенберг)

Михаил Зощенко

ПЕРВЫЙ ЖАЛОСТЛИВЫЙ РАССКАЗ

А я вам, гражданочка, прямо скажу: не люблю я попов. Не то чтобы я к партии подмазывался, антирелигиозного дурману напускал, но только не люблю я духовной категории.

А за что, спросите, не люблю? За жадность, за скаредность, — вот за что. И не то чтоб я сам мот был или бонвиван какой, но вот судите сами, какие от попов могут поступки происходить.

Живет с нами на одной лестнице духовная особа, Николо-Воздвиженского приходу священник. Собачка у них имелась, не скажу чтобы очень благородного происхождения, да ведь главное-то не лягавость эта самая, а характер.

А характер у ней, надо сказать, замечательный был, ну, просто сказать, домовитая собачка была, не гулена какая-нибудь дворняжная.

И стали мы примечать, что собачка худеть начала. Ребра, знаете, обозначаются, и на морде грусть. Одно слово — плохое питание и обмен веществ.

Стали мы духовной особе замечания говорить, не по грубости, конечно, а по-деловому: